Мама сразу предупредила, когда я
заявила, что поеду поступать в столичный университет: «Там ты
будешь совсем одна». Причитала, взывала к совести и нахваливала
уральские вузы. Тщетно. Я настаивала на своем и клялась, что в день
совершеннолетия сбегу из дома. Второе поступление увенчалось
успехом, мне исполнилось восемнадцать лет, и она была вынуждена
признать: дочка выросла. Я мечтала о бурной студенческой жизни в
общежитии, взрослой, самостоятельной, от стипендии до стипендии. Но
отец, которого я не видела с шести лет, подарил мне квартиру в
Москве, и вместо общаги я очутилась в двушке на Красных воротах. Со
стипендией тоже не вышло – училась я паршиво, так что счета
оплачивал состоятельный папочка. Вот и вся моя мечта. Впрочем, мама
все равно бы не пустила меня в общежитие. Стращала растворимой лапшой, одолженными чайными
пакетиками, регулярными оргиями и гастритом. Причем последнее ее
пугало больше всего.
Я щелкнула на верхнюю строчку в
журнале вызовов и приложила трубку к уху, так плотно, что сережка
больно врезалась в кожу.
– Привет-привет, – ласково прощебетала
мама.
Послышался металлический звон, следом
раздалось шипение раскаленного масла. Наверное, она сейчас стоит на
нашей просторной кухне в любимом фартуке в зеленый ромбик и колдует
над сковородкой.
– Готовишь? – спросила я, чувствуя,
как предательски защипало в глазах.
– Сырники жарю на утро. А ты чем
питаешься?
– У нас хорошая столовая в
университете.
– Уверена, ты бегаешь в свой любимый
Макдоналдс и лопаешь пачками чипсы, – презрительно отозвалась мама.
– Я присылала тебе на электронную почту рецепты, ты что-нибудь
пробовала приготовить?
– Не-а. Некогда, учебы
много.
– Смотри, испортишь желудок, будешь
потом всю жизнь страдать. Как вообще поживаешь?
– Нормально, – с трудом выдавила я. –
Можно я на Новый год приеду? Или на все каникулы.
– Попробуй только не приехать! –
пригрозила мама и встревоженно спросила: – Тома, что случилось? У
тебя неприятности?
Горло сжалось, фонари расплылись
дрожащими кляксами. Ужасно захотелось выложить ей всю правду, как
есть, пусть даже она кажется полным бредом. Кому я еще могу
довериться, если не маме?
– Мам… – всхлипнула я.
В ухо врезался пронзительный писк
умирающей зарядки, я вздрогнула и выронила телефон. Тот звонко
щелкнул о пол, проехался по скользкому кафелю и застыл в опасной
близости от перил. Хоть вниз не улетел, и то счастье. Дисплей
моргнул и погас, батарея сдохла. Меньше надо было розетки уступать.
Я подняла бесполезную трубку и кинула в сумку, краем глаза заметив
сзади Лину. Сердце подскочило к горлу и рухнуло в живот. Что ей
нужно?