— Обратно в резиденцию тебя закинет
Жарков. Но помни, Сережа, обратно пути уже не будет.
— Я стану Опаленным? — хмуро уточнил
Галицин.
— Опаленным. Но не Воином, а Магом с
открытой стихией Воздух, — поправил его князь. — заодно и получишь
шанс возродить род Ветровых. Но только после Пожарских.
— Я согласен, князь, — выдохнул
Галицин, принимая амулет Ветровых.
Дальше события резко ускорились, как
будто Галицин старался побыстрее промотать их в своей голове.
Вот он спускается в подвал, встает на
портальный круг, появляется в каменной комнатушке, где его уже
ждут…
Вот его приковывают цепями к
каменному полу, и Галицина охватывает едва видимый глазу огонь…
Хоть картинки и сменялись одна за
другой, я успел увидеть, что значит «Опалить ауру».
Если раньше энергоструктура Галицина
была похожа на… светящуюся медузу, то после данной процедуры она
стала походить на… драконье яйцо.
А потом зажатый в кулаке Амулет
Основателя разразился молниями, которые покрыли яйцо… соткавшись в
новую энергоструктуру!
Да слабенькую, да полупрозрачную, но
тем не менее!
Дальше картинки и вовсе превратились
в одно смазанное пятно:
Отходняк после магического ритуала,
портальных дел мастер с опущенным на лицо капюшоном, поместье
Пожарских…
Как в руках Галицина очутился кинжал
я не заметил. Зато хорошо заметил, как он, оказавшись за спиной у
Пожарского, нанес удар.
Кинжал явно был непростой, поскольку
князь осыпался пеплом, а появившейся на его месте огненный феникс
взмахом крыла отшвырнул Глицина в сторону.
Я думал феникс испепелит Галицина, но
тот неожиданно дернулся в сторону и, яростно заклокотав, взлетел в
воздух, снеся ближайшее окно.
Но не успел я потерять нити
повествования, как на помощь пришел Виш:
— Феникс! Дух рода! Вот кто почуял
Стужу! Теперь ясно, кто остановил войско норвежцев и заставил
Виолетту провести ритуал! Пожарский мог спалить половину Москвы, но
выбрал защитить родину от северян…
На мгновенье я даже почувствовал
гордость за своих предков.
Ни смерть, ни угроза существованию
рода не смутила старого князя, который поставил Отечество выше
собственной жизни.
Дальше воспоминания Галицина смотреть
было неинтересно:
Вторжение в особняк имперской
гвардии… Допросы СИБ… Появление Стужи…
Мне аж самому стало холодно, когда
летняя резиденция Пожарских превратилась в ледяной дворец. Галицин
же остался жив только благодаря родовому перстню.