— Приемы все одни и те же.
— Да нет же! Я от чистого сердца! Ты правда очень красивая!
Теперь я краснею еще сильнее. Потому что не привыкла к комплиментам. И вообще к такому вниманию в целом.
— Спасибо, — вежливость не позволяет проигнорировать добрые слова в свой адрес, или ответить как-то более дерзко, как делают это мои подружки, привыкшие вить веревки из парней, пользуясь своей внешностью.
— Удивительно, — тихо посмеивается Витя, прогуливаясь рядом со мной по ночному городу.
— Что именно? — боюсь на него смотреть, потому как чувствую себя не в своей тарелке от его взглядов.
— Удивительно скромная девушка, — бросает на меня лукавый взор.
— Я бы это иначе назвала…
— И как же?
— Не хочу об этом.
Между нами повисает тишина, в которой мне удивительно спокойно, потому что Гордеев не старается мне понравится и это, как ни странно, добавляет ему очков.
— Твой брат всегда был такой самоуверенной сволочью? — первой прерываю молчание.
— Он младший. Ему родители и остальные родственники с детства в задницу дули, и разрешали больше, чем мне.
— Ты ревновал? — мне сложно судить о братско-сестринских отношениях, потому что у меня никогда и никого не было.
Только бабушка, и призрачный образ матери, предпочитающей строить свою жизнь без нас.
— На самом деле, нет. Помню когда его привезли из роддома, мне сразу объяснили, что он маленький. Но я и сам это видел. Наблюдал за ним и таким он казался беспомощным, что я рядом с ним ощущал себя суперменом. И это ощущение оно никуда не делось. Я до сих пор чувствую, что отвечаю за него и должен защищать.
— Слышал бы ты себя с какой теплотой говоришь о Мике.
— Правда? — усмехается. — А у тебя есть кто-то кроме Тима?
Услышав имя сводного я непроизвольно морщусь.
— Я бы не сказала, что Тим есть у меня. По сути, мы просто живем под одной крышей и больше нас ничего не объединяет, — и я бы все на свете отдала, чтобы вернуться в нашу старую квартиру к своим старым друзьям.
— Хм, — задумчиво чешет подбородок.
— Что такое? — замираю на месте, поворачиваясь лицом к парню. — Что он тебе рассказал про меня?
— Кхм, — Виктор прокашливается в кулак. — Скажем так, — смотрит прямо в глаза. — Я не считаю, что он должен был хоть с кем-то делиться этой информацией. И на самом деле я обескуражен тем, что он рассказал мне об этом.