— А письма? Могу ли я писать им? Моя мать и сестры
переживают…
— После того, как будет проведен ритуал, ты забудешь о прошлом.
Пока же — да, можешь. Если хочешь, отправь им подарки. Они будут
рады.
— И куклу? У тебя есть куклы для маленьких девочек, господин? —
с трепетом спросила я.
— Нет, но я распоряжусь. Тебе принесут. Что еще отправить твоей
семье?
— Ткани красивые… шелк или парчу, — заволновалась я. — Матушка
будет рада черепаховым гребням. Отцу — инструменты новые, он
искусный каменщик.
— Золото, жемчуг, изумруды, быть может?
— Нет, — покачала я головой. — Ни к чему вызывать лишнюю
зависть. Да и ограбить могут. К тому же это слишком дорого,
господин.
— Для меня — нет. Но я сделаю так, как ты решишь, Тайна. И я бы
хотел завтра встретить тебя в саду. Пока же отдыхай. Тебе уже несут
ужин.
Я послушно кивнула, радуясь тому, что он даже не попытался
дотронуться до меня. Было тошно. Я для него — Истинная. Он для меня
— чужак и ненавистный тюремщик!
Вот так просто и легко дракон сломал все мои планы и мечты. Ему,
наверное, плевать на то, как я выгляжу, о чем думаю, чем живу.
После обряда я стану драканной. От меня останется лишь оболочка, и
та сильно изменится. Буду красивой, сильной, наверное, даже умной.
Но я не такая.
Я живая, а он меня убьет — лишь ради того, чтобы я родила ему
сына.
В книжечке про Дюжину было написано, что лишь Истинная родит
наследника. А девочек может произвести на свет любая. Глупо и
странно. Проклятие и благословение в одном сосуде. Драконьему роду
это даже во благо: с такими артефактами браки у них крепкие,
практически вечные. Интересно, есть ли у них гаремы? Накладывает ли
истинность какие-то ограничения — ну, кроме вопроса наследия?
Конечно, в книжках об этом не было ни слова. Зато там очень много
написано про роскошь драконьих дворцов, про их великолепные сады,
про сокровищницы и огромные библиотеки. Все это оказалось
правдой.
Тройняшки вернулись с едой, но, заметив мою подавленность, молча
и быстро расставили драгоценную фарфоровую посуду на столике и тихо
удалились. Я поковырялась в рисе с кислым соусом, съела пару
кусочков мяса и ушла спать. Аппетита не было совершенно.
Сна, впрочем, тоже. Мне не хватало дыхания сестер, не хватало
запаха духов, подушки казались слишком мягкими и твердыми. Как и
всегда, когда не спалось, я стала перебирать в памяти бабушкины
записи. Мы с Зариной учили их наизусть, зная, что настанет день — и
они пригодятся. И во мне, и в старшей сестре был дар. Во мне
намного больше. Зарине сил хватало лишь раскидывать карты и немного
гадать по зеркалу. Я была, кажется, даже сильнее бабушки.