- Hilf uns, Vater-Tangar!
- Помоги нам, отец-тангар...
----------------------------
- Trockne dich, Meer, Himmelsfeuer aus! Trockne aus, Himmelsfeuer,
alle Meere in der Welt! Die ublichen Lebendigen brauchen nicht so
viel Wasser zugleich! Ich hasse Wasser!!!
- Высуши тебя, море, небесный огонь! Высуши небесный огонь все моря
на свете! Нормальным живым ни к чему столько воды сразу! Ненавижу
воду!!!
-------------------------------
- Hmmm! Vorsicht! Sahte, Kerl! Es ist Buskermolen hier, aber kein
Sandbeutel doch!
- Хехх! Полегче, полегче, приятель! Здесь Бюскермолен, а не мешок с
песком, все-таки...
- Выше! Выше! - закричала Джейн, и дракон вильнул вверх, едва не
врезавшись в высоковольтную линию. Провода задрожали от воздушной
волны.
- Почему ты летишь так низко? Почемуне поднимешься?
- Мы проходим под их радаром, - проворчал Меланхтон. - Ты
когда-нибудь слышала о радарах?
На горизонте выделялся темным пятномдраконостроительный
завод.
Майкл Суэнвик. "Дочь железного дракона".
1. Гуальятири - Музкол.
Двери подошедшего к перрону поезда с шипением разошлись и Пард
ступил на выщербленный край платформы. Из вещей при нем была только
маленькая кожаная сумка.
Пард всегда был не слишком привередливым живым. Наверное,
потому, что ему приходилось очень много ездить.
"Драконостроительный завод! - подумал он, вспоминая недавнее
чтение. - Надо же такое выдумать!"
Книгу Пард оставил в поезде, но запомнил название, чтоб потом
как-нибудь найти и дочитать.
Хмурый эльф, изучающий расписание поездов, мельком взглянул на
него. Пард прошел мимо, неслышно ступая. Прорезиненная подошва
ботинок страстно вжималась в асфальт, словно любила его сильнее
всего на свете. Но она любила и мраморные полы, и открытую землю,
которой становилось в Большом Киеве все меньше.
Эльф остался на перроне; Пард, забросив сумочку на плечо,
спустился на улицу. Поезд убедился, что никто больше не собирается
войти или выйти, закрыл двери, коротко свистнул и тронулся. Путь
его лежал дальше, в сторону Ровно и Житомира.
Это был хорошо прирученный поезд, хватило времени убедиться в
этом. Пард ехал целых десять часов, с самого юга Большого Киева,
оттуда, где гигантский мегаполис выходит кое-где к самому Черному
морю.
Внизу, на улице, Пард огляделся. Широкая привокзальная площадь
была почти пустой, если не считать нескольких продавцов дорожной
еды да праздношатающегося носильщика. Сколько Пард себя помнил, на
всех вокзалах, где ему удалось побывать, вот так же безучастно
слонялся одинокий носильщик - чаще всего здоровый черный орк, или
ушастый гоблин с мускулистыми руками. Работа носильщику доставалась
редко.