Так, значит, нужно понять что это был за зеленый свет и тогда...
и что тогда?..
Авада Кедавра.
Кто?
Авада Кедавра - тот зеленый свет.
И что это?
Смерть.
Информативно.
Мысленный взор плавно скользнул на третьего-Меня, который был
бледным и одновременно мной. Сложно. Думать сложно и мне и
второму-Мне, второй-Я вообще хотел есть и спать, а не вот это вот
все. Но нужно думать. Зачем думать? Хороший вопрос...
Я вскинулся, стряхивая с себя наслаивающиеся элементы поведения
второго-Я.
Нужно понять всех троих нас, чтобы... чтобы что?.. что я хотел?
Мелкий-Я оно понятно, это дитя, жалкий смертный кусок плоти, не
способный ни на что кроме сна и приема пищи, соответственно, его
интересы этим же и ограничиваются. Бледный-Я хотел убить Дамблдора
и... имени не было. Расплывчатый силуэт, окаймленный призрачной
дымкой и словами-образами. Отец... Создатель... Прародитель...
Оригинал...
А я, тот который Я, хотел... захватить мир?.. это желание тесно
перекликалось с позывами третьего-Меня, но не совсем корректно
говорить именно "захватить". Нет, все не так просто, скорее...
улучшить?.. да, именно улучшить, сделать его лучше, сделать его
правильным, так как мы и хотели сделать с Мелькором... кем?.. да,
Моргот... Мелькор... кто это?.. мы выступили против всех... против
самого Эру Илуватара... кто это?.. против его подхалимов, против
Айнур, против Валар, против разумных рас Средиземья. Поставить на
колени Творца - чем не цель жизни?.. Я не понимаю. Слова и образы
перемешиваются во мне. Армии... взрывы... всполохи огня... торнадо
и цунами... огонь, много огня... усеянные трупами поля... свет и
тьма, вцепившиеся друг другу в глотки. И фигура Лорда. Брата.
Учителя. Хозяина. Друга? Меня с мясом вырвало из этого потока и
вогнало в другой, где я все так же с ощутимым трудом складывал одно
с другим.
Он был почти таким же сумрачным и разобщенным, как мой.
Почти.
В начале... в начале был холод. Чресла матери не несли для
бледного-Меня того же тепла, что для второго-Меня. И третий-Я не
испытывал никакого пиетета перед родительницей. Не было гнева и не
было ненависти, кристаллизованное на клыках разума равнодушие.
Скачок во времени. В приюте Святого Вула было холодно, но даже
зимой не так холодно, как под сердцем бросившей его шлюхи. Хотелось
есть. Всегда хотелось есть. А потом... потом не нужно было бояться,
что старшие изобьют тебя до сломанных ребер. Они боялись и волны их
страха умиротворяли. Они сами отдавали свою еду и деньги. Маленькая
идиллия, построенная на крови и животном ужасе магглов перед
магией.