С большинством вестонских и
бергонских дворян я расстался не на самой приятной ноте. Перед
отъездом все, кто пользовался услугами моих лекарей и интендантов,
получили от меня письменные уведомления с подробными отчетами и
итоговыми суммами, которые они должны были мне выплатить.
Пришлось несколько дней выдерживать
натиск ошарашенных такими новостями дворян. Некоторых особо горячих
приходилось учить манерам. Итог: покидая столицу Бергонии, я увозил
с собой несколько сотен долговых векселей и расписок. Сразу платить
по счетам мало кто захотел.
Особенное удовольствие мой внутренний
лисолюд получил, наблюдая за истерикой Этьена де Брольи. Его долг
мне был одним из самых крупных.
— Это же настоящий грабеж! — кричал
он, потрясая свитками, доставленными ему посыльным. — Как это
понимать?!
Посиневшие от гнева губы, красные то
ли от недосыпа, то ли от чрезмерного употребления вина глаза,
слегка одутловатое землистого цвета лицо — в то утро я думал, что у
графа случится удар. За последние месяцы я убедился, что главным
пороком этого человека являлась жадность. Именно в эту брешь я
решил ударить.
В связи с пленением его сюзерена,
герцога де Бофремона, и поиском денег для его выкупа, который по
местным правилам частично возлагался на вассалов, для графа де
Брольи настали, мягко скажем, не самые лучшие времена. А тут еще и
я подлил масла в огонь своими уведомлениями.
— А как иначе, граф? — недоуменно
спросил я. — Или вы наивно полагали, что сможете безвозмездно и
бесконтрольно опустошать мой обоз и мои запасы магических зелий?
Пользоваться услугами моих лекарей? Использовать мои повозки для
перевозок своих личных вещей?
— Но… — нижняя челюсть графа
подрагивала, а в уголках его губ появилась белая слюна. — В этих
счетах указаны просто грабительские цены!
Я невозмутимо пожал плечами.
— Не согласен. Мои магические зелья
на данный момент самые лучшие в Бергонии, да и в Вестонии, думаю,
тоже. Услуги и продовольствие, что вы получали бесперебойно на
марше, самого высокого качества. Где бы вы нашли все это во время
войны? Кроме того, хочу вам напомнить, что я не давал вам согласия
на их использование.
— На что вы намекаете? — голос графа
дал петуха. — Вы обвиняете меня в воровстве?
— Позвольте, граф, — сделал я
недоуменное лицо. — А как прикажете толковать ваши действия? Сперва
вы, не уведомив меня и не получив разрешения, пользуетесь моим
имуществом, а теперь еще и отказываетесь платить.