Об «Отчаянных» я тоже не забыл и
составил длинное прошение о помиловании всех подопечных Гастона
Лафора. Причем еще одно такое же с более подробным описанием
действий легионеров и в особенности этой когорты я попросил
передать Кико. Несмотря на эту его маску, королевский шут показался
мне человеком умным и здравомыслящим. Я тешил себя надеждой, что он
прислушается к моим просьбам.
Помимо этого, я из своей доли добычи
выделил приличную сумму на единоразовую выплату семьям погибших как
вестонцев, так и бергонцев, что сражались в моем войске. Эта
выплата была лично от маркграфа де Валье. Родственников погибших
«Отчаянных» это тоже коснулось.
Стоит ли упоминать, что мой поступок
здорово удивил всех дворян и обрадовал простых бойцов. После того
случая рыжих отметин на доспехах стало еще больше. Причем они
появились не только у обычных бойцов, но и у некоторых
аристократов. Но это еще не все. Лисьи метки начали появляться на
одежде, фургонах и дверях местных жителей. Словно какая-то
эпидемия, что довольно быстро начала распространяться по всем
освобожденным нами городам и поселениям.
Что делать с этим явлением, я не
знал. Запрещать уже пробовал. Ничего не вышло. Приходилось просто
игнорировать. Лишь изредка, когда замечал новый рыжий росчерк на
косяке какой-нибудь таверны или дома, я укоризненно смотрел на Лео
фон Грима, моего оруженосца, который делал вид, что ничего не
понимает. А когда он думал, что я смотрю в другую сторону, на его
физиономии расцветала счастливая улыбка. Это ведь с него все
началось и, похоже, он гордился своим поступком…
Также в столицу под конвоем
отправлялся маркиз де Онжес со своими ближниками. Со слов лорда
Грэя, мой отчет о его геройствах король уже получил. Правда,
никаких действий на его счет никто не предпринимал. Лорд Грэй на
мой вопрос о маркизе лишь пожимал плечами, а командир королевских
теней отвечал, что никаких указаний на этот счет он не получал.
Первое время я думал, что дабы
вызволить своего сыночка из подземелий, в Сапфировую цитадель
нагрянет герцог де Онжес, но этого тоже не произошло. В итоге я
решил избавиться от проворовавшегося маркиза, отправив того в
Эрувиль.
Когда мы виделись с маркизом
последний раз, его физиономия подозрительно излучала высшую степень
удовлетворения и радости. Тут одно из двух: либо старший сын
герцога де Онжеса по своей глупости слишком уверен в своей
безнаказанности, либо я чего-то не знаю…