Сознание возвращалось в усталую голову робко и неохотно. От
мерного покачивания мутило, но боли почти не было. Скрип песка и
горячее, тяжёлое дыхание почти оглушали. Чувствуя себя слабой и
беспомощной, с трудом отворив неподъемные, словно свинцовые, веки,
Адела вгляделась в сине-фиолетовые глаза и едва слышно
прошептала:
— Не бросай меня… Я… Харгран…
Лина на миг остановилась, чтобы перевести дух — она шла уже
почти час и жутко вымоталась. Услышав шёпот подруги, на её лице
появилась тёплая улыбка. Поправив слипшуюся от крови чёлку женщины,
она ответила с непривычной заботой:
— Ключ и карта написаны у меня на руке. Но не бойся. Я —
Искатель. Мы своих не бросаем. А ты теперь своя для меня.
Выберемся, — после чего пошла дальше, вминая подошвами сапогов
пропахший кровью и металлом ржавый песок.
Колючие ночные порывы ветра швыряли в лицо песок. Пустошь
свирепствовала, поднималась буря, пытаясь добить женщин, выживших
после кораблекрушения. Температура упала еще сильнее, а в паре
десятков километров к югу из чернильно-темных небес вниз
устремились ревущие спирали смерчей. Отчасти Лине это было на руку
— в такую погоду даже местные хищные твари попрятались по своим
норам. Искательница тоже отчаянно крутила головой в поисках хоть
какого-нибудь укрытия, пока усиливающийся ветер не сбил её с
ног.
Блондинка уже пару часов продвигалась в сторону предгорий, не
теряя надежды наткнуться на могильщиков или, если невероятно
повезет, на Кейлин, которая вопреки договоренностям всё же её
дождалась. Девушка покачнулась и едва не покатилась по
ржаво-черному песку, усталые руки лишь чудом удержали ценную ношу.
Бледная Адела с восковым лицом уже не спала; прижав длинные уши,
она со страхом следила за приближающимся черным смерчем. Ни в одном
из вариантов будущего, что она видела перед этой авантюрой, не было
того, что происходило сейчас. И это одновременно пугало и
обнадеживало.
— Надо найти укрытие и отдохнуть, — громко воскликнула Лина,
перекрывая своим чистым голосом вой бури. — Здесь небезопасно, а ты
потеряла много крови. — Блондинка закашлялась от попавшего в рот
песка; тратить дыхание на такие очевидные вещи было глупо. Ноги
Лины подкашивались, и идти по барханам становилось всё тяжелее.
Адела кивнула, прикрыв глаза, каждый вдох давался ей с огромным
трудом. Вдали уже начинало светать, но окружающий мрак всё еще
скрывал опасности Ржавой Пустоши. Лина знала, что это место не для
слабых, особенно ночью, когда многие твари, прирученные тьмой,
выходили на охоту. Кроваво-красный песок скрипел под её ногами, а
ветер нес на них пыль и мелкие камни, словно пытаясь помешать их
продвижению.