— Ладно, хрен с тобой.
Я взялся за край гроба двумя руками. Дёрнул — опрокинув его
набок. Качнул и треснул кулаком по дну. Вольфганг, с высоты
табуретки, вывалился наружу. Хряпнулся рожей в землю. Что-то
пробубнил.
— Не слышу. У вас претензии к доставке? Вернуть, как было?
Вольфганг тут же заткнулся. Я взял его за шиворот, поставил на
ноги. Верёвку на ногах разрезал, на руках трогать не стал.
Выберемся отсюда, осмотрю нового знакомого на предмет наличия
амулетов — тогда и решу, развязывать или пусть так ходит.
Приказал:
— Топай. — Выдал Вольфгангу указующего пинка в сторону лестницы.
— Сам ныл, что сосед вот-вот вернётся, а теперь тормозишь.
Вльфганг, со всей поспешностью на какую был способен после
трёхдневного лежания в гробу, принялся подниматься по лестнице.
После мёртвого освещения могилы звёздному небу и свежему воздуху
я обрадовался, как родным. С наслаждением вдохнул. После чего
показал Вольфгангу:
— Нам туда.
Вольфганг посмотрел «туда» и завизжал. «Оттуда», перепрыгивая
через могилы, семимильными шагами нёсся знакомый мертвяк.
— Ну, всё-таки не пройдёт ночь даром, — воодушевился я. — Как
говорится, на охотника и родии бегут.
Достал меч. Чтобы не ждать вхолостую, кастанул Удар.
И тут покойник исполнил нечто такое, чего я до сих пор от тварей
не видел. Он резко, как по команде, бросился мордой в землю, и
таким образом разминулся с Ударом. Тут же вскочил и опять понёсся,
издавая потустороннее урчание.
Образ немного портил каравай хлеба, которой мертвяк держал в
одной руке. Инструкции ему дали вполне конкретные: узника не
выпускать, гибели не допускать. А тут узника тырят внаглую — это,
конечно, приоритетно — но ведь и кормить его надо будет всё
равно.
В общем, когда мертвяк налетел на меня, у меня оказалось
преимущество: драться он мог лишь одной рукой.
Я схватил Вольфганга за шкирку и с силой рванул назад, отправив
катиться по ступенькам обратно. Сам кастанул Доспехи, активировал
мечу его мечистость, заставив светиться призрачным светом, и
встретил опасность в полном соответствии со своими представлениями
о прекрасном.
Согласно плану, первым же ударом я должен был отсечь мертвяку
руку, но что-то пошло не так. Плоть меч рассёк без проблем, а вот с
костью не справился. Лязгнул, как по стали, отскочил. Аж в руку
отдалось.
— Ёпт, ты чего, протез, что ли, поставил? — пропыхтел я,
отбиваясь от суматошных, но настойчивых атак какого-то нового типа
тварей.