Когда почувствовал, что лёгкие распирает, активировал Знак
Жабры. Выдохнул, потом вдохнул воду. Мерзко, но жить буду.
Увидев впереди какое-то свечение, я удвоил усилия. Ещё несколько
гребков, и Яблоко исчезло. А я увидел среди колышущихся водных
растений терем водяного.
Основательная такая изба. Только под водой. Дурдом, конечно,
однако нечисть чего только не исполняет. У лешего, вон, тоже дом
был. Который мог находиться где угодно, по его желанию. Что-то
подобное, видимо, делал и водяной. Если бы терем стоял тут, как
приколоченный, люди, которые в поисках Ефросиньюшки истыкали
палками всё дно, наверняка постучали бы ему по крыше и что-то да
заподозрили.
Короче, будем называть вещи своими именами: я попал в
параллельный мир. И, по чудесному стечению обстоятельств, здесь
сейчас не было ни хозяина водяного, ни одной завалящей русалки. Все
заняты, ненавистного Владимира Давыдова растерзать готовятся.
Я подплыл к двери, толкнул её и вошёл внутрь. Тут же остановился
и кашлянул, выплюнув воду. Прохрипел:
— Вообще хорошо. Что ещё весёлого я тут найду?
Внутри было богато. Узорные ковры на полу и на стенах, кругом
светильники — горящие огнём. Что какбэ намекало: воды тут нет.
Внутри терем оказался совершенно сухим и человеческим.
— Владимир Всеволодович?! — послышался крик.
И в помещение, где я оказался, влетела Маруся. Я аж
присвистнул.
— Едрить твою налево, ты кого косплеишь?
Маруся была разодета в пух и прах. Усыпанный золотыми узорами
кокошник, длинный, в пол, сарафан, тоже расшитый золотом и
серебром. На руках — золотые браслеты, на шее — какое-то монисто,
или типа того. Щёки, наверное, натёрли свёклой для красноты. Ну и
затейник этот водяной…
Маруся меня даже не услышала — просто сразу разревелась и
бросилась на шею. Начала жаловаться на то, как грустно и тяжело ей
было жить эти несколько часов с престарелым импотентом. Я её
прервал:
— Вот что, есть предложение. Давай-ка отсюда выберемся, поможем
пацанам загасить нечисть, а уже потом поговорим. И не только
поговорим. Плавать умеешь?
Маруся отстранилась от меня, вытерла слёзы, размазав по лицу
что-то чёрное. Наверное, уголь, которым были подведены брови.
Кивнула. Я повесил ей на шею амулет, который взял у Захара.
— Выйдешь — в кулаке его сожми изо всей силы. Потом можешь воду
вдохнуть. Неприятно, но дышать сможешь. Готова? Пошли!