— В краеведческий музей? — предположил я. — На выставку
современного искусства? Или, может, в консерваторию? Культурно
просветиться, отдохнуть душой…
— Вот уж душой — это точно, — окончательно развеселился
приёмщик. — Душа у них до того разворачивается, что хоть святых
выноси. В прошлый раз, говорят, как великанов побили, так трое
суток гудели, пиво-водка рекой лились. Митрошка кабатчик после и
стёкла вставлял, и лавки новые заказывал. Харисим, твой дружок,
вздумал во время драки лавкой размахивать.
— Душевно, — оценил я. — Широкой натуры человек! Уважаю. А где,
говоришь, этот кабак?
— Да тут рукой подать. Вон, по улице — ступай да ступай, покуда
не услышишь, как орут. «Золотой мешок» называется.
— Понял.
Мы распрощались с приёмщиком и вышли.
— И где ты только берёшь это всё, — вздохнул Захар. — Как какая
невидаль — так к твоему берегу!
Я развёл руками.
— Судьба, дружище. Видать, на роду написано что-то такое. Одарит
— не отмахаешься… Ну, зато мне в любви везёт.
Захар завистливо вздохнул. Судя по красноречивому молчанию, за
такой подарок судьбы сам бы отдал немало. И хрен уж с ними, с
непонятными диковинами.
Приёмщик оказался прав. Кабак мы увидели издали. Точнее,
услышали доносящийся из него гул — окна и дверь по летнему времени
стояли распахнутыми настежь. Дым из окон валил коромыслом.
На крыльце стоял, покачиваясь, персонаж в охотничьей перчатке.
Занят был тем, что пытался сфокусировать взгляд на ступенях.
— Помочь? — предложил я.
Персонаж отчаянно замотал головой.
— Н-нет! Я сам-м! — и отчаянно сделал первый шаг.
Стоит ли говорить, что самонадеянность его подвела. Если бы мы с
Захаром не подхватили, пропахал бы рожей землю.
— Отдохни, — посоветовал я.
Мы оттащили парня в тенёк, прислонили к стене.
— Й-я не устал!
— Да никто не устал. Но отдыхать-то надо. А то этак до нервного
срыва допашешься. Слыхал, как в Японии бывает? Стрессы, депрессии,
бабы резиновые. Надо тебе оно?
Персонаж попытался вникнуть в сказанное, и это, очевидно, отняло
последние силы. Он уронил голову на грудь и вырубился.
— Бабы резиновые? — заинтересовался Захар. — А это какие
такие?
— Молчаливые и на всё согласные.
С этими словами я вошёл в кабак.
Искать Ерёму не пришлось. Первым, кого увидел, был Харисим, он
сидел во главе самого большого стола. А рядом сидели Иван, Ерёма и
ещё несколько охотников. В момент, когда мы вошли, охотничья братия
сдвигала кружки.