Одна. Снова одна.
– Не знаю. Лесник отдал нам только вас, – пожал плечами Коля. –
А что, с вами был еще кто-то?..
Ди сжала зубы и попыталась не разрыдаться. Нет, только не перед
ребенком… Бедный Сергей…
Тут в коридоре вновь раздались шаги, и в комнату вошел
престарелый мужчина во фраке и с моноклем. Следом за ним появилась
красивая черноволосая женщина.
– Коля, кыш, – произнесла она, едва войдя в комнату. Мальчик
поклонился Ди и выскочил наружу. Дверь плотно закрылась за ним.
Женщина присела на его место, а ее спутник встал за спинкой
кресла.
– Очень надеюсь, что вы выздоравливаете, – сказала она. – Меня
зовут Анна Павловна Герасимова-Кречетова, и вы находитесь на
территории поместья моего рода.
– Спасибо… за спасение… – выдавила из себя Ди, стараясь загнать
слезы подальше.
Уж перед этой гордой аристократкой она точно не обнажит своих
чувств!
– Не за что, – кивнула Анна. – Это мой долг – помогать каждому,
кто попал в беду. Но прежде чем я оставлю вас отдыхать, я хочу,
чтобы вы рассказали, кто вы, откуда, и почему в вас стреляли? Когда
вам меняли бинты, я видела рану – она просто огромная. Мой
дворецкий Захар говорит, что пуля разминулась с сердцем буквально
на сантиметр.
Старик за ее спиной молча кивнул.
Ди же сжала зубы и принялась лихорадочно соображать. О том,
чтобы рассказать незнакомцам всю правду, не может быть и речи.
– И, – подняла палец Кречетова. – Постарайтесь ни в чем не
ошибиться. Старых шрамов на вас столько, что байку про ограбление я
не приму ни в коем случае.
* * *
Вечер закончился довольно быстро, и скоро Настя с Машей клевали
носом, а после пары чашек чая и вовсе отрубились прямо на
стульях.
Оставив горничных убирать со стола, мы с Гамой отнесли девушек в
спальню, а затем закрыли дверь на ключ.
– Смотри за ними до завтра. Если чай окажется не таким мощным, и
они проснутся раньше времени, грудью ложись, но не дай им добраться
до Омска. Если мы облажаемся, то Скалозубовы должны выжить в любом
случае. Машу я тоже не хочу видеть на этой бойне.
– Слушаюсь, – ответила Амальгама с грустью в голосе. – Не
волнуйтесь. Мой чай и лошадь способен свалить. Обе проспят до
завтрашнего обеда.
Мы вернулись в кабинет. За рабочим столом меня встретил Зубр.
Рядом осталось одно блюдо с недоеденным виноградом.
– Ваше сиятельство, – поднял глаза дворецкий, – могу я в
последний раз попросить передать мне возможность погибнуть в
метрополитене вместо вас?