А я за всё время выстрелил один раз, в своего же… Какой-то боец
вылез из дыма и начал по мне палить, а у самого половины челюсти не
было, и язык висел. Глаза у него были, как белки у слепца. Я его
убил.
Потом услышал громкий хлопок и будто кто-то пустил ядовитый газ.
В глазах слезилось. Нацепил противогаз, а очнулся уже на краю
деревни.
Таким вот образом мы все здесь и оказались. Рядового Коломенко
вообще с границы Зоны перекинуло, прямиком с блокпоста. И что
интересно, все в один день попали под газовую атаку.
— Вас сюда переместило? То есть можно сказать «телепортировало»?
— спросил с нескрываемым удивлением Фил.
— Наверное, можно и так сказать.
— А кто на вас напал?
— Это место проклятое и напало. Что же ещё? — майор грустно
вздохнул и задумчиво уставился в костёр.
— Могу рассказать о том, как добрались мы, — произнёс Фил. — Наш
отряд высадился на восточном побережье Припяти, недалеко от
города.
— Фил, я бы не стал так откровенничать, — осторожно заметил
Тодд, но его брат лишь отмахнулся.
— Вот как? А я думаю, почему одни болота вокруг? — сказал майор.
— Припять значит…
— А что нам мешает просто вернуться тем же путём, выйти через
лес? — встрял в разговор Святой.
— Говорил же, это невозможно. Попробуйте сами, если не верите, —
майор пожал плечами. — Мы первую неделю каждый день ходили туда,
сейчас через день. Вы просто будете возвращаться, откуда пришли.
Ничего не заметите. Вот идёте вроде бы по прямой, а направление
само меняется на сто восемьдесят градусов, будто сатана играется с
вами.
— Святой, есть желание пройтись? — спросил Фил. — Вдруг тебя сам
сатана испугается?
— С утра может быть, — лениво ответил татуированный, понимая,
что сейчас никто ему не приказывает прочёсывать лес в потёмках.
— Подождите вы планировать, это ещё не всё, — произнёс майор. —
Это все цветочки. В первый день мы устроили здесь привал, про
замкнутую ловушку узнали только на второй день. На третий со мной
произошла какая-то чертовщина. Бойцы сказали, что среди ночи я
встал и куда-то ушёл, а потом вернулся на утро, но ничего не
помнил, за прошедшие дни в заброшенной деревне. Я и сейчас ничего
не помню, для меня прошло одиннадцать суток и так со всеми только в
разные дни.
— Не понял, — перебил Фил. — То есть ночью кто-то уходит, а
потом возвращается и ничего не помнит?