Войдя в номер, он почему-то не захотел зажигать свет и беспокоить какой-то неопределённый, устоявшийся полумрак. Всё было хорошо видно и без этого, благодаря приглушённому свету фонарей. Безрезультатно помучив телевизор, Павел Андреевич выключил его, отложил в сторону пульт. После этого он устроился в кресле и задремал… Множество текущих и повседневных забот достаточно суетного дня не утомили его и не оглушили. Он давно привык работать по десять, а то и двенадцать часов. Эта удивительная работоспособность не один раз служила ему хорошую службу.
Среди ночи он проснулся. Не вставая с кресла, долго смотрел сквозь желтеющее окно на серое небо с неясными звёздами. Потом задёрнул штору, разделся, лёг в кровать и закрыл глаза. Сон не шёл… Каким-то ватным покрывалом он беззвучно кружил над ним, но ниже не опускался. Прошло время. Павла Андреевича явно что-то беспокоило. Только что? В беззвучном сумраке он открыл глаза, долго смотрел в потолок, потом повернулся на правый бок и неожиданно увидел отчётливый силуэт напротив. Силуэт сидел в том же кресле, где до этого дремал Павел Андреевич. В голове невольно мелькнуло: «Не может быть. Что за чертовщина? Может, я не закрыл дверь?». Сначала он привстал, пытаясь рассмотреть гостя, потом сел. Силуэт, не двигаясь, оставался на месте.
– Ты кто? – не до конца веря своим глазам, прошептал Павел Андреевич.
– Это я, Паша, твоя душа.
– Но душа, если она есть таковая, то живёт во мне.
– Так-то оно так. Только мне отчего-то поговорить с тобой захотелось. Спросить кое о чём. Накипело…
– Спрашивай… – с готовностью ответил Павел Андреевич.
– Я тебе вот что скажу для начала. Ты меня не остерегайся. Я – это ты. Ты же себя не боишься? Только предупреждаю сразу. Для меня ты никакой не Павел Андреевич со своим богатством и регалиями, а Пашка. И говорить мы с тобой будем напрямую, так что извини, если где-то получится резковато.
Это точно был не сон. Пашка осторожно потрогал себя за нос, погладил голову. Нет, всё похоже было наяву. Ему даже показалось, что душа слегка наклонилась к нему, чтобы удобнее было разговаривать.
– Для начала, я хочу тебя спросить, – начала душа. – Ты почему не в родительском доме остановился? К комфорту слишком привык?
– Так там газ отключён, разогреть даже не на чём.
– А электричество есть?