Два часа, отведенные на посещение родственников — пролетели
незаметно. Вот уже Степан, попрощавшись с женой — попер из
вестибюля, в котором и происходили встречи пациентов с родней, пару
увесистых сумок в палату. Вольноопределяющиеся, также чинно
попрощавшись со своими — поднялись по лестнице. Другие, незнакомые
мне пациенты и их посетители — были разогнаны медсестрой, помещение
опустело и остались только мы с мамой, вцепившейся в меня с одной
стороны и Сашкой с другой. Уже недовольная дежурная медсестра стала
подходить с твердым намерением указать нам на истёкшее время, как
спустился довольный дядька.
— Всё, Нин, заканчивай с телячьими нежностями, не смущай парня!
С врачом я поговорил, у Ваньки всё нормально, скорей всего, в
понедельник–вторник домой выпишут. Верней, в начале в районную, но
там его держать не будут, на перевязку и в селе может ходить,
выпишут.
Мама обрадовалась, да и я тоже, чего скрывать, не для того сюда
попал, чтоб по больницам скитаться. Радость от того, что я скоро
попаду домой — не помешала маме со мной попрощаться так, словно
меня в армию забирают. Саша, освоившаяся с изменившимся братом —
прильнула ко мне, обняла и довольно воскликнула:
— Как же холошо, что тебя током удалило, Ваня!
Надо с ней потом будет обязательно позаниматься, с
выговариванием буквы «р» у меня и у самого были проблемы в детстве
(в том, не здесь), которые только после занятий у логопеда в первом
классе получилось исправить. Ничего сложного, кое-что помню,
главное — систематически заниматься, пофиксим!
Затащил сумку в палатку, вспомнив строгий мамин наказ,
неоднократно транслируемый (видать, надежды на мою сознательность
было мало, поэтому раз семь повторила): «Банки не потеряй и не
разбей!» На обед, по понятной причине — не пошли всей палатой,
объедались домашними пирожками и прочими вкусностями не отходя от
кассы. Холодильника, такого простого и привычного в моё время
бытового электроприбора — в отделении не было, так что в первую
очередь уничтожали скоропортящиеся продукты.
Наелись так, что во время наступившего сончаса — все разбрелись
по кроватям и заснули. Я и сам наелся до отвала, аж глаза
закрывались, но вот уснуть по примеру соседей не получилось.
Вначале их разнокалиберный храп помешал, а затем задумался, что
скоро выпишут и придется выходить из больницы, в большой мир. А там
школа, с которой всё плохо, родственники, одним словом — реальная
жизнь, к которой я, благодаря воспоминаниям реципиента — худо-бедно
подготовлен, с одной стороны. А с другой — сознание взрослого
человека из двадцать первого века, да в реалии СССР и переходный
возраст…