Первую бутылку мужики на пятерых (дядя Паша отказывается,
говорит что потом под уху грамм сто пропустит) распивают быстро, а
вторую дед Саня прибирает себе, строго выговаривая сидящим за
столом:
— Вы сюда пировать приехали? Неча пьяным по берегу
бродить!
— Да у нас ещё есть! — Вскидывается Колька.
— Это хорошо, что есть! — Подключается Арлен. — Вечером
под уху достанешь!
Я бы сейчас поспал лучше, но делать нечего — встаю и иду
за дядей Пашей, начинай сначала. Впрочем, рыбачить у большой реки
попроще, чем пробираться по кустам, да и Гегель с Кантом здорово
помогают — не приходиться рыбную мелочь в траве выбирать, чтоб
выбросить обратно в реку. Они её хрумкают так, что только зубы
клацают.
Тут хариуса не попадается, зато выуживаем с пяток налимов,
дядька радуется: «Во, возьмешь, Вань, домой! Нина у нас любит
налима, да и Шурке полезно будет печени поесть жаренной, а то взяли
моду, на Урале детей рыбьим жиром пичкать!» Так то ни я, ни Саша —
этот рыбий жир сроду не ели, были попытки со стороны мамы нас
принудительно кормить этой богомерзкой субстанцией, но окончились
ничем. А вот налим — вещь, мы хоть на севере его за сорную рыбу
считали, но здесь пойдет и налим. И хариуса надо взять обязательно,
тоже съедим!
Первая декада апреля, темнеет рано, поэтому с дядькой мы
ходили недолго, как стали сгущаться сумерки — вернулись к стоянке.
А рыбы не меньше добыли, чем с Арленом. На месте бивака горел
костёр, кипело ведро с ухой, Колька, Димка и Вовка уже сидели с
чашками наготове, наблюдая за священнодействием дедов у очага, а с
реки слышались приближающиеся голоса Андрея с Васей: «Хоп, хоп,
хоп!» — и плеск весел. Это они распустили сеть, пустили её впереди
лодки и веслами бьют по воде и кричат, рыбу в сеть загоняют, сейчас
к берегу пристанут.
Достал из люльки фуфайку, бросил её у костра и прилег,
вытянув гудевшие ноги — набегался сегодня. За малым не задремал,
оставив без внимания приплывших мужиков. Только голос деда Сани
заставил оживиться:
— Готова уха, подставляй чашки!
Ведро сняли вместе с перекладиной, в костер подбросили
дров и взметнувшееся пламя осветило стоянку. Дождался своей
очереди, устроил обжигающие руки эмалированную миску на брезенте,
подцепил горбушку со стола и заработал ложкой. Пища богов! Ещё и
рыбы дед навалил, вкуснотища! Мужики, само собой — зазвенели
стопками. После третей рюмки я окончательно убедился, что Андрея
связывает с друзьями нечто большее, чем работа.