— Папа, ну кто так вытягивает? Надо плавно и быстрей! И
забрасывать надо мягко, а ты как мешок с говном в воду кидаешь, так
всю рыбу распугаешь! Ванька, вон чебак прыгает, сейчас уйдет в
воду, чо ты такой нерасторопный?!
Тут же объединяемся с дедом, позабыв недавние разногласия
и высказываем Андрюхе всё, что о нем думаем. Тот
отступает:
— Ну всё, всё! Слова вам не скажи! Я от чистого сердца
советую, душа за вас болит, один старый, другой инвалид, как ещё
столько наловили, чудом, не иначе!
— Бери сак в зубы и сам лови, нах! — Рычит дед,
выволакивая сетку на берег. — Посмотрим, чо поймаешь, языком то
горазд молоть!
— Не, не, мы лодку взяли, сейчас на пару километров
поднимемся и с сетью наплавом спустимся! — Открещивается дядька от
сака. — Нам по сроку службы не положено тяжелое
поднимать!
Знакомлюсь с приехавшими друзьями Андрея и Васи, а дед
приветствует их как старых знакомых:
— Здорова орлы! Чо вас так мало нонче, где остальных
потеряли?
— Весна, пап, кого успели собрать, те и приехали! —
Объясняет Андрей. — Мы с Васькой в верха пойдем, время поджимает,
надо до темноты успеть сплавиться. А Колька с Димоном и Вовкой с
саком походят, вас сменят. Застоялись в городе, пусть кости
разомнут…
Андрей подхватывает здоровый чехол с надувной лодкой,
Васька берет рюкзак поменьше и они скрываются в кустах —
перебираться на другой берег речушки. Минут через десять уже
салютуют с той стороны, а мы устроились на поляне перекусить,
умаялись и проголодались. Дед объявляет, что он на сегодня
набегался, спина отваливается, поэтому будет с Александром
Гавриловичем уху варить. А нас, как молодых — отправит дальше
рыбачить, как перекусим. Я с дядей Пашей пойду вниз, а Андрюхины
друзья — вверх, чтоб не мешать друг другу.
Колька достает из позвякивающего рюкзака пару бутылок
«Пшеничной», оба моих деда одобрительно кивают и подвигаются ближе
к расстеленному на поляне куску брезента, изображающему
скатерть-самобранку. Колька, кстати — без левой руки, пустой рукав
подвязан узлом, чтоб не болтался. И кажется мне, что это не бытовая
травма и не по пьяни руку отморозил. Мне, ясен перец — не наливают,
хотя я умотался не хуже некоторых, аж пошатывает и ещё ведь идти
скоро. Поэтому уничтожаю продукты: сало, вареные яйца и крупно
порезанную луковицу. Вкуснее я ещё в этом времени не
питался!