— Ты же ведьма! — кричу, но за порывами ледяного ветра едва могу различить собственный голос.
— Да, — говорит девушка с блаженной улыбкой. — И я пыталась спасти хотя бы душу твоей любимой. Или ты, мой милый мальчик, считаешь, что тому, кто пришел забрать ее жизнь, нужна только плоть?
— А что же?
— Ему нужны их души! Запомни! — ее голос меняется на более тихий и вкрадчивый. — Плоть нужна, чтобы прокормить голодную свиту. Для него самого нужны души.
— Ты лжешь, ведьма! — сжимаю до боли кулаки, чувствуя, как ногти вспарывают кожу на ладонях. — Лжешь!
— Их будет тринадцать. Еще три души.
— Ты сгоришь на костре! Ты не сможешь больше убивать! — срываю голос от крика.
— Да, сгорю, — на этот раз она улыбается как-то грустно. — И не смогу больше никому помочь. Но это сделаешь ты.
— Я тебе не верю.
— Это временно, мой глупый мальчик, временно! Сегодня я умру вместо тебя, чтобы ты довел дело до конца, — ведьма высовывает руку сквозь решетку. — Ты будешь жить до тех пор, пока не поймаешь настоящего убийцу.
Ветер усиливается, закручиваясь по спирали. Снежинки бьют по лицу, кажется, рассекая кожу в кровь. Ведьма сжимает ладонь в кулак, и из него текуталые струйки, смешиваясь со снегом.
Видение пропадает так же внезапно, как появляется. Телега с характерным скрипом продолжает движение к месту казни. И лишь стремительно тающие на мостовой снежинки дают понять, что это было реальностью.
Провожу ладонью по щеке, чувствую какую-то влагу. Смотрю на руки и вижу кровь.
Что здесь только что произошло?
На ватных ногах иду вслед за толпой, стекающейся на площадь. Все хотят увидеть, как ведьма будет гореть на костре. Желающие пощекотать свои нервы стараются занять места поближе.
Совершенно оглушенный я выхожу на площадь. В центре сделан огромный костер вокруг столба. Впереди него расположена платформа, на которой стоят высокие церковные чины.
Толпа гудит, кому-то периодически удается перекричать этот шум .
— Сжечь ведьму! Сжечь!
— Смерть ведьме!
— Смерть!
— Смерть!
— Смерть!
— Сжечь!
Люди на площади напоминают единый организм, жаждущий чьей-то смерти.
А если она действительно не виновата? Но… Я же сам видел! Кале точно ведьма! Точно!
Взгляд падает на худую фигуру в белой рубахе до пят. Руки связаны за спиной, хотя шансов убежать у нее совсем нет.