В архиве отца я нашла справку от 24 мая 1941 года, данную отцу Патриаршим Экзархом Сергием, о том, что он находится в общении с Московской Патриархией и в священнослужении не запрещен. (Возможно, что это было защитной грамотой.) Владыка Сергий полюбил отца, подарил ему серебряный наперсный крест. Нас, детей, баловал, катал на взморье на своем автомобиле, шутил с нами. Устраивал иногда у нас в доме небольшие приемы. Помнится, у нас побывал певец Иван Жадан. Когда в гостях оказалась бывшая актриса Мариинского театра Мария Ведринская, меня выпустили декламировать «Тиха украинская ночь». Ведринская сказала маме: «Привозите ко мне Ирочку на уроки», и мама несколько раз меня возила. Но времена были тревожные, и уроки прекратились, я осталась с «шипящими согласными».
«Владыка Сергий возвратился в Ригу (после поездки в Москву. – И. Л.) в белом клобуке в сане Митрополита Литовского и Виленского, Экзарха Латвии и Эстонии. Отношение к нему было осторожное, хотя все видели в нем исключительного служителя Церкви. Он замечательно служил, быстро навел порядок, и как-то не чувствовалось, что владыка боится советской власти. Митрополит Сергий, несомненно, привлекал людей к церкви. Ему в то время было только 44 года, с трудом верилось, что он приехал из Советского Союза. Невольно у людей появилась надежда, что раз в СССР может быть такой архиерей, то могут быть и такие священнослужители. Но были среди прихожан и те, кто владыке не доверял.
С приездом владыки, особенно после того, как он остался в Риге, число молящихся увеличивалось с каждым днем. Служил он прекрасно, голос у него был чудный, все сослужившие ему пели – от старшего священника до самого маленького жезлоносца – и пели не хуже хора… В одной статье, которую я получил из Риги, когда исполнилось 50 лет со дня смерти владыки, его жезлоносец писал: «Он был величественным архиереем. Выше среднего роста, в меру полный, с длинными слегка вьющимися волосами, он производил царственное впечатление, особенно когда стоял на кафедре в полном облачении в окружении многочисленного духовенства или когда с посохом в руках выходил из алтаря» (Герич А. В. Трагическая судьба митрополита Сергия (Воскресенского) // Новый часовой. 2004. № 15–16).
Масштаб личности экзарха Сергия невероятен. Он оставался верен своему духовному наставнику митрополиту Сергию, но как-то ошарашил отца вопросом: «Вы знаете, кем был митрополит Антоний?» – имея в виду митр. Антония (Храповицкого), возглавившего Русскую Зарубежную Церковь по благословению патриарха Тихона. Отец в смятении не знал, как отвечать. А владыка Сергий говорит ему: «Это настоящий Отец Церкви». Сам экзарх Сергий был и князем, и воином Церкви. Он бесстрашно противостоял и советской, и немецкой разведке, говоря: «Если с НКВД справлялись, с этими колбасниками и подавно справимся». В память врезались два его богослужения в каменном соборе монастыря: молебен по случаю провозглашения Смоленского воззвания генерала Власова, когда ощущался особый подъем среди молящихся, невозможное казалось возможным, и виделась Россия, сбросившая с себя советские оковы; и второе – на Страстной неделе – Чин омовения ног Апостолов: в темном каменном сыром соборе владыка Сергий, преклоня колени, умывал ноги двенадцати священникам.