– Ну, как тебе в роли: подай-принеси? – пробурчала она, как только девушка вошла в прихожую.
– Нормально, – холодно ответила Саша, не собираясь делиться впечатлениями со своей квартирной хозяйкой.
– И это всё, что ты мне можешь сообщить о своём визите в архив? – возмутилась та. – Как коллектив?
– А зачем вам рассказывать? – девушка сняла курточку и повесила на вешалку. – Вам же не нравится то, что я буду работать.
– Не нравится, но ты должна меня держать в курсе своих дел! – тоном, не терпящим возражений, воскликнула та, неуклюже изображая обиду.
– Никому и ничего я не должна, – тихо буркнула Саша, направляясь к своему дивану.
Несмотря на преклонный возраст, слух у старухи был отменный.
– Ах, вот как ты заговорила! Самостоятельной стала! А я-то думала, что мы с тобой, как родственницы! Неблагодарный ты человек, Александра! Живешь у меня уже почти пять лет, а никакого уважения!
– Дарья Семеновна, – девушка остановилась на полпути и с упреком посмотрела на ворчливую бабку, – я могу снять комнату в другом месте и освободить вас от моего присутствия.
Сашке на секунду стало страшно: а если старуха согласится, куда ей сейчас идти? Но пенсионерка только покачала головой.
– Действительно, неблагодарная, – она достала из кармана носовой платок и смачно высморкалась, – никому я не нужна, даже тебе!
– Простите, – девушка вздохнула и приготовилась выслушать длинный монолог бывшей учительницы, но та только махнула рукой и пошла на кухню. Через пару минут Саша услышала, как та гремит кастрюлями:
– Иди ужинать, архивариус!
С первых дней работы Сашка с невероятным упорством стала постигать азы новой профессии. Летом, по своей давней традиции, Дарья Семеновна часто ездила на дачу к давним знакомым, и квартиросъемщица облегченно вздохнула: никто не будет докучать её своими монологами и утомительными лекциями. Успешно сдав сессию, Александра стала работать в архиве полный день. Она уже спокойно могла заменить любого сотрудника в своем небольшом коллективе на время отпуска. Обладая хорошей памятью, она с легкостью находила нужные документы, выдавала справки, параллельно выполняя обязанности несуществующего курьера. Ей нравилось систематизировать разрозненные пожелтевшие листы, хранившие прикосновения рук людей совсем другой эпохи.
Осень наступила неожиданно. В сентябре начались дожди, а вместе с ними у хозяйки обострился хронический ревматизм. Ночью она стонала, часто включала свет и натирала колени и локти специфически пахнущей мазью. Из-за этого Саша не высыпалась, на лекциях в институте сидела, как вареная курица, а потом обреченно плелась под зонтиком в архив. Однажды в один из дождливых вечеров она спросила у Лидии Федоровны: