– А кто едет-то?
– Майор Кошевой – комсомолец из политотдела ВВС округа. Не помню, как его зовут, но ты узнай у Ющенко, и вообще, порасспроси что это за парень. Организуй все, чтобы без сучка и задоринки. Посиди с ним, спирт, надеюсь, найдешь?
– Что?
– Спирт найдешь?
– Спирт? Найдем как-нибудь. У старшины возьму!
– Да, ещё поговори с Лидой.
– С кем, с кем? – удивился я, подумав, что спросонья не расслышал имени.
– С Лидкой. Сам понимаешь, может это дело понадобиться.
Я поморщился. Такие поручения были не по мне, тем более, что наш киномеханик в юбке в последнее время не очень охотно ложилась с проверяющими в постель. Значит, нужно уговаривать. Замполит, видимо, уловил мои колебания.
– Если будут с ней сложности, – он кашлянул в трубку, – скажешь, что я её очень просил и еще, ее рапорт о предоставлении жилья мы рассмотрим в ближайшее время.
Чертыхнувшись, я положил трубку. Но, тут же прозвенел звонок.
– Это «Болгарка-8», разговор закончен, – деловито сообщила телефонистка.
– Я и так знаю! – коротко ответил я.
Телефонистка отвлекал меня от мыслей о Крутове. «И почему в воинских частях у телефонисток всегда такие странные позывные? – подумал я. – У нас „Болгарка“, в одной из частей училища „Финка“. В Азовске вообще „Верстак“, хорошо хоть, не „Станок“. Наверное, всему виной буйная фантазия начальников-связистов, которым хочется разнообразить скучные армейские будни».
Я неторопливо начал одеваться – придется идти и готовиться к политзанятиям. Надо подобрать подходящие тетради солдат, имеющих хоть какие-то записи, выдернуть с полетов бойцов, которые на проверке смогли бы промычать что-нибудь членораздельное о странах Варшавского Договора и блока НАТО. Короче, придется делать все обычные телодвижения, которые мы, политработники, делаем в таких случаях.
Батальоны обеспечения в авиации обычно комплектовались по остаточному принципу. К нам не попадали ребята с высшим образованием или с техникумами. В большинстве своем это были парни из деревень, нередко весьма отдаленных. Особые проблемы вызывали представители средней Азии и азербайджанцы, которые почти не разговаривали по-русски. Зато в первые дни пребывания на службе они быстро осваивали русский мат.
В мою аэродромную роту попадали не только такие, я бы сказал слаборазвитые бойцы, но и штрафники после отсидки в дисциплинарном батальоне. В общем, контингент был еще тот.