А когда последний вагон скрылся за горизонтом, она облегчённо вздохнула: Слава Богу, отправила дочь от греха подальше. А этот подлец, Вадим, пусть теперь поищет её.
И она с душевным волнением ещё раз поблагодарила бога за помощь в спасении дочери.
Затем, покинув вокзал с мыслью о том, что теперь её дочь недосягаема для Вадима, и совершенно успокоенная, вернулась домой.
В эту ночь она спала крепко, и никакие предчувствия не беспокоили её.
Проснулась она почти счастливой.
Глава третья
День пролетал за днём, неделя за неделей. Сестра один раз в неделю звонила ей, рассказывала о Вере. Как явствовало из докладов сестры, Вера всё время проводит дома, готовится к вступительным экзаменам в университет и, кажется, совсем не страдает от одиночества, прямо монашка какая-то! – удивлённо добавляла та.
– Представляешь, – говорила она шёпотом, – Вера так увлеклась подготовкой к вступительным экзаменам, что даже ни разу не сходила в кинотеатр или на дискотеку.
А потом, при следующем разговоре, сестра как-то неуверенно призналась – но это меня и радует и беспокоит одновременно. Что-то с ней не так! Не находишь? Признайся Люда, у вас…, между вами… всё-таки что-то произошло, да? Скажи правду, Люда.
– Нет, нет. Что ты. Я же тебе говорила. У нас всё нормально. Не переживай, – отвечала она сестре.
Переговорив в очередной раз, она садилась на диван, доставала альбом с фотокарточками и, рассматривая их, тихо радовалась своему мудрому и своевременно принятому решению:
С дочкой всё идёт как нельзя лучше, говорила она себе, и вытирала кулачком неожиданно замокревшие глаза и сморкалась в полотенце.
В школе тоже дела шли хорошо. Все ученики её класса сдали выпускные экзамены. Ни один не остался на второй год или на осеннюю переэкзаменовку. Живи и радуйся! – говорила она себе.
Людмила Афанасьевна зажила мирной, спокойной жизнью. Правда, жизнь без дочери показалась ей скучноватой. Не хватало её весёлого, озорного смеха, её шуток. Но, успокаивала она себя, Вера поступит в университет, после первого семестра сдаст сессию и приедет на зимние каникулы. И у нас всё будет по-старому, как раньше. А там, глядишь, и Веру можно будет опять забрать домой – мечтала Людмила Афанасьевна.
* * *
В один из летних дней преподаватели собрались в учительской для решения вопроса по подготовке школы к следующему учебному году. Физрук, мужчина средних лет, балагур и дамский угодник, посмеиваясь в роскошные усы, заметил: «А, выы, Людмила Афанасьевна за последнее время очень даже похорошели. Уж не любовь ли нагрянула нечаянно ко мне?»