Прибыв на место, Клаус понял, что предыдущее поселение по сравнению с этим дышит чистотой и цивилизованностью. Эта же деревня выглядела на двести лет старше и была с тем же налетом угнетенности и уныния, что и первая. Казалось, деревня так и была построена – с серыми обветшалыми домами, поставленными прямо на болоте.
Но жители Филсуотера выглядели намного бодрее своих соседей и как будто не замечали окружающего. Встречать Клауса вышла вся деревня, и он с удивлением заметил среди жителей знакомое лицо, широко улыбавшееся ему.
Целитель Жозеф подошёл к Клаусу и помог слезть с коня:
– Добрый день. Не испачкайте сапоги.
– Не волнуйтесь, они не мои. Свои я уже привел в негодность и оставил на попечение местных чистильщиков. Что вы тут делаете? – спросил Клаус.
– Ваш отец в день вашего отъезда призвал меня к себе и направил в эти края, чтобы словом и делом помогать вам с новыми нелегкими обязанностями. Мы разминулись с вами буквально на несколько часов. Я как раз собирался ехать к вам в Стоунхардсвен, как вы сами почтили нас своим приездом.
– Да, надо ведь воочию увидеть место, где продолжит существование мой род, – Клаус огляделся вокруг.
– Будьте оптимистичны, ведь с этого дня вы полноправный властитель этих двух деревень. Что ж, прошу в трапезную. Мы приготовили чудесного кабана и подали к столу, – сказал Жозеф, указывая на большой деревянный дом с грязными окнами.
Войдя туда и сев на почетное место за длинным столом, Клаус на мгновение почувствовал себя собственным отцом – в тот час, когда отец принимал у себя важных гостей.
Пока все поглощали нежное кабанье мясо, Клаус вел разговор с Жозефом о текущем положении дел в деревнях. Жозеф оказался осведомлен обо всем, что происходило в Стоунхардсвене и Филсуотере, и Клаус понял, что обрёл в его лице бесценного помощника.
После трапезы – к концу которой произошла небольшая драка за останки кабана и было выбито несколько зубов, – Клаус и Жозеф направились обратно в Стоунхардсвен, причём в сопровождении трех жалких латников, на которых настоял Жозеф, уверив, что местные разбойники не различают хозяев. Хотя Клаус и сомневался, что их телохранители смогли бы победить в бою даже старого хромого крестьянина, но делать нечего – новый статус требовал соблюдения правил. Дорога теперь казалась ему не столь угрюмой, сколь раньше, Клаус теперь здешние места находил даже живописными, делая поправку на их суровость.