– Всем утречка! – выдаю я, наблюдая за вытянутыми лицами родственников. Надо же как – то смягчить это напряжение, в конце концов!
– И тебе, доброго утра, сын, – отвечает отец. – Как себя чувствуешь?
– Нормально вроде. Мышцы еще тяжелые, побаливают. Но это пройдет, как только начну их разрабатывать. Надо просто прекратить валяться в пастели.
– Да, настойки мэтра Финвэ поднимут на ноги кого угодно. Они творят чудеса! – резюмировал парень.
– Оно и видно, – ворчу я. – А что именно за настойки? Если, конечно, это не секрет.
– Не секрет, ваше высочество («о, я—высочество!»). – Противовоспалительные, т.к. у вас были ожоги по всему телу, общеукрепляющие и обезболивающие. Вот собственно и всё, – заключил мэтр.
– Мм, ясно, – ныряю в пастель, чтобы по – меньше глазели.
– Сынок, ты в силах поесть? – спросила матушка.
– Да, я голоден! – отвечаю вежливо.
– Сейчас ему лучше полежать, – вмешался мэтр. – Но и поесть не мешало бы. Только немного. Желудок за два дня несколько отвык от твердой пищи. Не хотелось бы, чтобы принц сразу отторг пищу.
– Да, сын, полежи, пока. Мэтр прав. Энель принесёт тебе чего-нибудь легкого поесть. Да, Энель? – король обратился к парню.
– Да, сир, принесу, – ответил он и метнулся к двери. Когда Энель вышел, братец вставил свои пять копеек.
– Рад, что с тобой всё в порядке, Натан. Ты очень напугал нас.
– Спасибо, братец! Сам в шоке! – улыбаюсь я ему доброжелательнейшей улыбкой, на сколько возможно. Ох, не верю я в это сочувствие. А выдавать себя нельзя.
– Теперь я могу побыть один и привести себя в порядок? – спрашиваю в мужском роде, чтобы и дальше не выдать себя. Взгляды вновь обретенных родственников стали уже напрягать, поэтому хотелось от них срочно избавиться.
– Хорошо, мы сейчас уйдем, – сказала мама, – только ответь на один вопрос. – У меня в голове пронеслось – «Вот к вопросам—то я ещё не готов…а»
– Слушаю, матушка. Что вы хотите знать?
– Натан, милый, скажи, что произошло в тренировочном зале?
– Хм, если бы я ещё помнил, – помня по земным книгам, что эльфам яркие эмоции не свойственны, спокойно отвечаю, хотя о-очень хочется возмутиться. – Последнее, что я помню, – тут я делаю многозначительную паузу. – Молнии, гроза прошлась, чтоб ее…
– Ах, – мама была в ужасе. А ведь я даже не вру.
– Ладно, Арвен. Мы разберемся с этим несколько позже, – сказал отец, обнимая мать. – Идём, Натану, действительно надо отдохнуть. Он только очнулся, а ты уже допрос с пристрастием устраиваешь.