Видимо по моему лицу, все поняли, что случилось что-то совсем
паршивое и ринулись было ко мне с вопросами и поддержкой. Но тут у
всех запиликали на разные мелодии их коммуникаторы.
Теперь уже у ребят вытягивались лица. Видимо и у них из дома
новости были, мягко говоря, не радужные. Все притихли и в общей
тишине особенно громко и отчётливо прозвучал вопрос Фёдорова.
— Николай Иванович, а вы не могли бы нам пояснить как всё дошло
до такого безумия? Помнится вы уже начинали говорить об этом на
одной из лекций. В самом начале карантина. Я запомнил. Это про
власть корпораций. Вы не могли бы чуть поподробнее и побольше об
этом рассказать. Всё равно автобус ещё долго ждать.
Не отвечать на этот вопрос у меня причин не было. Более того. Я
очень хотел рассказать хоть кому-то о том о чём думал все годы
после возвращения с Балканской войны. Пока оканчивал истфак и
экономический. Пока трудился в аспирантуре. Когда работал над
своими кандидатскими диссертациями по обеим направлениям. Когда
задумал возродить политэкономию на новой научной и фактической
базе.
— Хорошо. Я расскажу. Но учтите это не то, что у вас будут потом
спрашивать на экзаменах и это не стоит ставить в ответ на тестах.
Это не официальная точка зрения исторической и экономической наук.
Более того. Если выскажите это где-то в научном сообществе и даже
просто в обществе, будьте готовы к яростной критике.
— Думаю, бояться нам уже поздно, учитель, — тяжело вздохнула
Белкина.
— Согласна с Белкиной, — поддержала её Нина Алексеевна.
— Да я и не собирался отказываться. Постараюсь уложиться в два
часа, поэтому будет несколько упрощённо. Только самое главное и в
общем, без подробностей.
Начну я несколько издалека. С самого основания государств. А
точнее с появления первых элит, возглавлявших общество.
Первоначально это были самые уважаемые в обществе люди. И должность
князя была выборной. Остатки этой традиции можно заметить в Великом
Новгороде. где князей на княжение призывали. То есть это была
должность, а не сословное звание.
Но постепенно эти должности начали становиться наследственными,
что привело в конце концов к их вырождению. Изначально династия
Бурбонов были весьма серьёзные люди пока не выродились непонятно во
что.
Но настоящий крах первоначальных сословных элит обозначился
когда элитой начали становиться по финансовому признаку. Новая
элита имевшая огромные возможности уже не хотела быть на вторых
ролях и «ломать шапку» перед каждым дворянином. Им хотелось
реальной власти и они начали её брать. Это был период так
называемых буржуазных революций в Европе. Именно нежеланием «ломать
шапку», получить больше власти и, соответственно, больше денег
объясняются все эти революции. Новый формат капитала. Не
сословного, как раньше, опиравшегося на статус и на имя, а новый
опирающийся на размер богатства. Хотя кое-что новый формат опирался
на старый. Это склонность к грабежу. Именно буржуа создавали все
колониальные империи в мире. Не случайно именно к моменту победы
буржуазного капитала в Европе окончательно сформировались именно
колониальные империи. Прежний капитал удовлетворялся обычным
грабежом. Как испанские конкистадоры. Пришли нашли золото и
вывезли. Новый капитал требовал ресурсов для промышленного
развития. А это могли дать только полноценные колонии, полностью
подчинённые метрополии.