А вообще, мне придется немного скорректировать свой план.
Похоже, я несколько поторопился, когда решил сходу брать аномалии
поопаснее ради лучшего ЭПОС. Если у меня сейчас возникли проблемы с
далеко не самой опасной аномалией, то что будет дальше? Прямо
сейчас из всех агентов команды содержания осталась одна
второуровневая Таня. «Бюджета» на восполнение потерь мне хватит, но
с первоуровневыми сотрудниками у меня, очевидно, будут проблемы,
если не управлять ими более осторожно.
Кстати, вопрос «повышения» агентов или, как я это обозвал,
«прокачки», до сих пор был актуален. Как я заметил, процесс
повышения их характеристик во время работы шел довольно медленно,
даже с учетом того, что у меня до сих пор были низкоуровневые
аномалии. Сами характеристики работали практически как и в игре, и
это вводило меня в некоторый ступор. Впрочем, я старался особо не
думать об этом, тут и так было много чего малопонятного. Всё, что
мне нужно знать — чем выше характеристики агентов, тем они
эффективнее. Ну, и ещё нужен ЭПОС покруче, да.
***
После того, как Крякозябру закинули обратно в камеру, рабочий
день, собственно, закончился. Мы с Анжелой немного обсудили
насущные проблемы (у нас только один агент команды содержания
остался), мне принесли ужин, и я отправился к себе. Только на этот
раз я не стал сразу готовиться ко сну: меня смутили слова Анжелы о
справочном руководстве, которое я в глаза не видел, так что я
учинил повторный обыск комнаты.
Вообще, в моей жилой комнате было не так уж много вещей. В
основном была всякая бытовая мелочевка да одежда, но было и кое-что
примечательное. Во-первых, на настенных полках было несколько
книжек. Что-то вроде научных справочников по биологии, анатомии,
технике, имплантатам и тому подобным темам, причем они явно
рассчитаны на специалистов. И информация в этих книжках была мне
знакомой и вполне понятной, хотя и довольно скучной.
Во-вторых, был сервант. Сервант выделялся тем, что, в отличие
ото всей остальной мебели в комплексе, был сделан, судя по всему,
из натурального дерева, и выглядел он при этом очень старым, хотя и
был в отличном состоянии. На фоне пластиковой и металлической
мебели он выглядел как ценный антиквариат, и при этом он каким-то
образом ухитрялся не выбиваться из общей картины.