— А что такое же-сто-ко-сер-ди-е? — с трудом, но упорно спросил
малыш. — Это кто?
— Это значит, что собачка научила людей больше любить своих
домашних питомцев, — проговорила женщина, присев на корточки, чтобы
оказаться на одном уровне с сыном и смотреть ему в глаза не
сверху-вниз. — Научила не бросать собак и кошек. Научила тому, что
звери иной раз гораздо более преданные, чем люди.
— А где она этому учила? — с абсолютно серьёзным видом и детской
непосредственностью спросил мальчуган. — В школе? Или в
ин-сти-туте? — сложные для себя слова он пока говорил по слогам, но
управлялся с этим замечательно.
Миво смотрела на него с нескрываемой любовью. Она и раньше
любила его самой большой и искренней любовью, а после поездки в
Саппоро, куда они ездили к её отцу и матери, и где их едва не сбил
автомобиль, она и вовсе души в сыне не чаяла, так как поняла, что в
любой момент может потерять его.
Она пообещала себе, что теперь всё своё свободное время будет
проводить с ним. Делать так, чтобы он всегда был счастлив и никогда
ни в чём не нуждался. И уж конечно, поклялась себе, что больше
никогда не допустит, чтобы ему что-то угрожало.
Сегодня они пошли на экскурсию по достопримечательностям Токио.
Сынишка давно просил сводить его куда-нибудь погулять, но у Миво
всё не было времени, потому что она постоянно была занята на
работе.
А вот сейчас она полностью отдавалась чувству, что раскрывает
своему сыну мир с новых сторон. Показывает ему что-то доселе
невиданное. Стыдно сказать, она переехала в Токио ещё двенадцать
лет назад, сын родился уже тут, на западной окраине города, но она
ни разу не свозила его сюда, или в Акихабару. Теперь предстояло
наверстать это упущение.
День был очень жаркий, по-настоящему летний. Народ массово
скупал прохладительные напитки из многочисленных автоматов, но всё
равно продолжал гулять огромными толпами. Впрочем, и не
удивительно, ведь Сибуя — туристический район.
И вдруг что-то произошло. Миво сначала даже не поняла, что
именно её заставило напрячься. Толпа людей была плотная, конечно,
но в ней можно было занять своё место. Но тут на них с сыном
налетела галдящая масса детишек примерно того же возраста и роста.
Они оттолкнули от женщины мальчика и на секунду она потеряла его из
вида.
Спохватившись, она тут же ринулась вслед за ними, лихорадочно
ища знакомую рубашечку. Наконец, увидела, выдохнула с облегчением и
припустила за ребёнком. Но почему он поддался толпе? Почему пошёл с
этими детишками, сквозь возбуждённую и гудящую ватагу которых ей
приходилось пробираться?