Я с непониманием посмотрел на секретаршу, которая уже вжала свою
хорошенькую рыжую головку в плечи. Но, судя по всему, она была
привычная, потому что только выражала глазами сочувствие. Мол,
неподготовленный человек не должен это слышать.
— Это чего? — шёпотом спросил я, при этом слегка улыбаясь, чтобы
выказать своё расположение, несмотря на происходящее.
— Селекторное совещание, — моргнув, ответила та, затем глянула
на дверь и снова на меня. — Вы не думайте, просто сегодня там наши
постовые что-то неправильно сделали, вот он их собрал и… промывает
мозги. Простите, а как вас?
— Такаяма Даичи, — ответил я, кивнув, но вспомнил, что мы с
девушкой уже успели поклониться друг другу.
Большая часть этикета, впитанная телом, вообще не замечалась
мной, отойдя в область неосознанной компетенции, когда ты всё
делаешь верно, даже не затрачивая на это внимание.
Рыженькая секретарша быстренько сверилась со списком и без труда
отыскала меня.
— Да-да, вижу, — она буквально расцвела в дежурной улыбке, так
естественно та у неё получалась. — Подождите, пожалуйста, несколько
минут, совещание скоро должно завершиться, — она бросила
неуверенный взгляд в сторону двери, после чего снова посмотрела на
меня. — Если вас смущают столь резкие звуки, можете подождать в
центральном холле этажа, я за вами приду, когда Ито-сан
освободится.
— Нет-нет, — усмехнулся я, — мне даже интересно.
Впрочем, очень быстро напор хозяина кабинета пошёл на спад, он
всем раздал задания, снабдил крепкими эпитетами и послал
работать.
— Пять минут, — проговорила секретарша. — Сейчас он передохнёт,
и я ему доложу.
На деле она ушла через четыре минуты, услышав нечто такое, что
обозначало окончание отдыха шефа.
— Господин Ито вас ожидает, — проговорила она, выйдя из
кабинета, и подмигнула, причём, чуть ли не более игриво, чем это
делала Кумико, правда, не с такой искренностью.
Я прошёл в кабинет и сначала даже не понял, где очутился. Передо
мной в бежевой рубахе и синих джинсах стоял седовласый мужчина лет
шестидесяти, которого я бы никогда не принял за японца. Бежевый
ремень в тон рубахе, длинноносые туфли… Этому человеку не хватало
ещё широкополой шляпы и лошади. Передо мной стоял типичный
американец с дикого запада, какими их рисовали в империи. Только
разрез глаз у него был миндалевидный, как у местных.