Расследование этого преступления зашло в тупик, в основном из-за
того, что в нём были замешаны беженцы, чьи преступления полиция
расследовала крайне неохотно. Поняв, что толку от полицейского
расследования не будет, отец Виктора, Николай Крамп, провёл
собственное расследование. С помощью своих друзей, которые очень
хорошо разбирались в компьютерных технологиях, он смог вычислить
убийц своего единственного сына. До этого у него родилось четыре
дочки, а потому он был вне себя от радости, когда жена наконец
родила ему сына и вот теперь он его потерял. По камерам слежения
расположенным по близости, его друзья смогли вычислить 23
подходящих по приметам человек, из которых потерпевшая девушка
опознала троих. После этого было гораздо легче, его друзья
вычислили всех четверых, но идти с этими сведеньями в полицию
Николай Крамп не стал, справедливо пологая, что полиция ни чего
делать не станет, а потому он решил сам отомстить убийцам своего
сына. Срочную Николай служил в ДШБ, причём полтора года провёл в
Афганистане, как раз застав его, вот и теперь, главное, было
выследить убийц сына. Он подловил их возле старого дома,
предназначенного на снос. Вырубив всех четверых, он затащил их в
подвал дома, который не имел окон, после чего привёл их в чувство.
Просто убить вырубленных ублюдков он не хотел, ему было надо, что
бы эти уроды знали, за что именно их сейчас будут убивать. Николай
забил всех четверых насмерть, после чего ушёл, в другом конце
Гамбурга он снял свою старую обувь, в которой пошел на месть, а
также куртку и штаны и всё это выкинул в мусорный бак, после чего
уехал домой. Тела беженцев нашли через полторы недели, но того, кто
это сделал так и не нашли. Хотя сына ему это не вернуло, но по
крайней мере он притушил свою месть и боль.
Глава 1
Май 1941 года, воинский эшелон, Саратовская
область.
-Товарищ старшина, вроде очухался.
Именно это я услышал, когда пришёл в себя, у меня очень сильно
болела голова, а кроме того почему то пахло углём, а пол подо мной
мерно покачивался и был слышен перестук колес. С трудом разлепив
глаза, я чуть было снова не потерял сознание и было от чего, вроде
только что я был в Гамбурге, а тут лежу, судя по всему на нарах в
теплушке, а вокруг меня люди в старой красноармейской форме, ещё с
петлицами, а в приоткрытую дверь вагона видно проносящиеся мимо
него деревья, вернее они то как раз стоят на месте, а проносится
мимо них вагон.