А потом машины ЦТ еще раз тормознули. Дотошно проверили бумаги –
и подняли шлагбаум у въезда на территорию служебную, где прятался
таинственный Центр подготовки космонавтов…
Уж как «грации» трепетали, однако строжайшая медкомиссия
«оказалась бессильна» – опытные врачи, удивленно покачивая
головами, признали состояние здоровья идеальным у всей троицы.
«Пройдете ускоренный курс, – мужественным голосом чеканил
Климук, начальник ЦПК, – шестимесячный!»
И в расписание подготовки космонавтов внесли новые фамилии,
урезанные по давней традиции: «М. Грн», «Н. Ивр» и «И. Двр». С
пятидесятых годов «космос» засекречивали наглухо.
«Это еще что, – посмеивался Петр Ильич, – у военных космонавтов
фамилии вообще до двух букв сокращаем!»
Не помогло – ведущих «Звезды КЭЦ» знали все, и в лицо, и по
голосу. Каплан в Останкино довольно потирал ладоши – новая
научно-познавательная программа затмила и «Клуб
кинопутешественников», и «Утреннюю почту», и даже «Ленинский
университет миллионов».
Рейтинг зашкаливал, но Борис Соломонович не унимался. После
небывалого успеха «Видео Иисуса» он заслал «граций» в Иерусалим и
Рим. Сам папа Назарий поддался искушению, и велел своим кардиналам
провести теледив по мрачным подземельям Ватикана. Их
высокопреосвященства, хоть и с постными лицами, но исполнили волю
понтифика.
А затем Наташа с Ритой показали телезрителям новую станцию
«Восток» – в самом холодном, самом гиблом месте Антарктиды, зато
как бы «на берегу» колоссального подледного озера.
Даже суровые и неприступные дяди из Минобороны допустили Риту с
Инной в секретные города – Снежинск и Железногорск!
Постепенно вырабатывались традиции, устанавливался формат «2 +
1» – в эфир выходили двое, а третья сидела в студии – на подхвате,
как модератор и связник. Чаще всего в Останкино задерживалась Инна
– театр она не бросала, вот и разрывалась между сценой и ЦТ. Хотя,
кому быть в паре, а кому – в гордом одиночестве, девчонки решали по
справедливости: тянули жребий…
– Дворская! – стегнул резкий голос, отсекая воспоминания.
– Я! – подскочила Инна.
– Ваша очередь… – строго начал инструктор в белом халате, и
добавил с ухмылочкой: – Кататься на карусельке!
– Ага! – выдохнула красавица, содрогнувшись.
«Каруселькой» этот шутник называл Большую Центрифугу, а об
ужасах перегрузок толковали все подряд, и обязательно самым
зловещим тоном.