– Инна, смотрите на экран.
«Хорошистка» скосила глаза на монитор. Там чернели четыре
колечка, три побольше, а одно поменьше. И все разомкнуты… Экран
очистился, а бесплотный голос спросил:
– Сколько всего было колечек?
– Четыре…
– Из них больших…
– Три.
– Куда они были повернуты… м-м… разрывом?
– Два – влево… Нет, вправо. И одно – вверх. А маленькое –
вниз…
Пять «же». Шесть «же». Семь «же». Восемь «же»…
* * *
Напротив круглого вместилища Большой Центрифуги пластался
длинный корпус, поделенный внутри на классы для занятий. Смирно
отсидев «урок» по матчасти ТМК – тяжелого межпланетного корабля –
«три грации» задержались в «баре космонавтов». Разумеется, ничего
спиртного в «барной» комнатке не держали, даже кефира тут не
найдешь. Зато уютно пыхтел самовар, а на полках – заварка, сахар,
сушки, конфеты…
Одолев второй стакан, Инна крутила в пальцах недоеденную
баранку.
– Девчонки…
– М-м? – отозвалась Наташа. Косясь на Риту, она тихонечко, чтобы
не шелестеть, разворачивала обертку четвертой по счету конфеты. –
Здорово тут начинается день, – заговорила она с напускным
энтузиазмом. – Чуть умоешься – и бежишь в одной комбинашке к
весам!
– Если к весне поправишься хоть на полкило, – сказала Рита
задушевно, – прибью!
– Эта – самая-самая последняя! – Талия быстро слопала батончик
«А ну-ка, отними!».
– Девчонки, – тверже заговорила Инна, – а когда, по плану, у нас
спуск на глубину? Ну… В батискафе этом?
– В апреле, – прихлебывая чай, ответила Наташа. – Двенадцатого
вы с Ритой летите, а где-то в конце месяца – погружение в
Курильский желоб. Насыщенный выпадет месяц! А какой тебе подарок ко
дню рождения – в космос! Вокруг Луны!
У Риты зазвонил радиофон. Поспешно выхватив его и загодя
улыбаясь, она юркнула за дверь.
– А давай, поменяемся? – выпалила Дворская, проводив Гарину
глазами. – Ты полетишь вместо меня, а я тогда опущусь на глубину.
Давай?
Талия растерялась даже.
– Ну, конечно, я согласна! – зарделась она. – Только… Ты же так
хотела в космос!
– Да я и сейчас хочу, просто… Понимаешь… – Инна замялась, отводя
взгляд. – У меня же театр… И океан мне как-то ближе!
В синих Наташиных глазах блеснуло понимание. Прислушиваясь к
голосу Риты, что доносился из коридора, Талия спросила
вполголоса:
– Ты хочешь остаться с Мишей?
Инна вспыхнула румянцем, и часто закивала. Наташа ласково
накрыла ее напряженный кулачок ладонью: