Кира с улыбкой слушала меня, но потом я заметил, что она думает
о чем-то своем.
— У тебя все в порядке? — спросил я.
— Не совсем, — призналась девушка. — Мне поручили необычное
судебное дело. Точнее, я сама за него взялась. И теперь оно не
выходит у меня из головы.
— Расскажи, — предложил я. — Но если это связано с финансами, то
тебе придется объяснять очень подробно. Справишься?
— Нет, это уголовное дело. Ритуальное убийство.
— Убийство? — удивился я. — Да еще и ритуальное! С каких пор ты
занимаешься такими делами?
— Обвиняют близкого мне человека, — объяснила Кира. — Это
профессор, у которого я училась.
— Юрист? — уточнил я. — И что он сделал? Приносил жертвы демону
Правосудия?
— Я узнала о деле только сегодня из газет, — сказала Кира. — И
еще не видела протоколы. Но уверена, что Николай Степанович не мог
никого убить.
— Случается, что и профессора сходят с ума, — заметил я.
— Только не профессор Лабуаль, — возразила Кира. — Николай
Степанович очень умный и уравновешенный человек, несмотря на свои
годы.
— Как его фамилия? — поразился я. — Лабуаль?
— Да, — ответила Кира. — Николай Степанович Лабуаль. Ты о нем
слышал?
Слышал ли я о Лабуале? Демоны, не только слышал, но и много раз
вспоминал эту фамилию!
— Думаю, да, — кивнул я. — Лабуаль — редкая фамилия для Империи.
А он еще и Степанович. Похоже, что мы служили вместе с его отцом. И
даже были друзьями.
— Но профессору семьдесят два, — поразилась Кира.
А потом удивленно кивнула:
— Да, я и забыла. Никита, это невероятно. Я знаю, что ты
переместился во времени. Но знать — это одно. А понимать — совсем
другое. Невероятно! Ты знал отца Николая Степановича!
— Было дело, — кивнул я. — расскажи мне все, что знаешь, об этом
деле.
— Николая Степановича арестовали вчера вечером. Как пишут в
новостях, он приехал к себе на дачу — это на Охтинском разливе — и
застал там свою внучку в компании молодого человека. Юноша вел себя
отвратительно. Рассердившись, Николай Степанович ударил его по
голове, потом оттащил в подвал. Нарисовал на полу пентаграмму,
расставил по углам свечи, а потом перерезал молодому человеку
горло.
— А внучка? — нахмурился я.
— Николай Степанович запер ее в комнате. С ней все в
порядке.
— Кто вызвал полицию? Внучка?
— Нет, сам Николай Степанович.
— У профессора железные нервы, — одобрительно кивнул я. — И как
он объяснил свой необычный поступок?