Пока Ева переодевается в ванной,
Василиса звонит из комнаты, прикрыв двери. Ее все равно слышно, но
она этого не понимает.
Ева прислушивается.
- Да, а я в гостях. На
Клубной... Нет, у Евы. Нет, вроде, нормально, дочка у нее.
Да, дочка, три года. Три с чем-то... Не знаю, почему. Ну, она как
всегда... Представляешь, сейчас ее дочка лезет в кастрюлю с супом,
я говорю - опрокинет. Ева - Нет, не опрокинет. Я говорю -
опрокинет! Ева - нет, не опрокинет. Ей просто лениво, понимаешь,
тупо, шаг сделать и отогнать ребенка от кастрюли! Просто лениво!
Ну, конечно, опрокинула. Вся кухня, вся плитка, все в супе, Ева
полдня вытирает пол, сейчас вещи стирает. Всего дела было -
отогнать ребенка от кастрюли.
«Нет, - думает Ева. - Дело в том, что
Марке в кайф хозяйничать и болтать в кастрюле поварешкой. Кто я
такая, чтобы ей мешать. Я мою посуду, а Марка играет в супчик.
Когда она опрокинет кастрюлю - она будет исправлять ситуацию, так и
учатся, так и постигают мир. Так зачем я должна лезть к ней под
руку из-за пяти ложек подкисшего супа? Мне что, трудно вытереть
пол? Но тебе это бесполезно говорить. Ты не слышишь».
- Да сто лет, как ее муж бросил.
Второй, второй! Был у нее еще один муж, Валерка, гнида редкая. Да,
до сих пор. Да. Ей очень тяжело - доносится в полголоса из
комнаты.
Как можно не обсудить Евиного второго
мужа. В этом самая кровушка. Самая вкусняшка.
Ева слышит всё. Василиса перешла к
выводам:
- Я думаю, все-таки из-за этой вот...
какой-то бесхарактерности. Какой-то вот... лени постоянной. Она как
рыба. Мороженая рыба. Нельзя же так себя запускать из-за мужика. Я
ей говорю - ты должна себя держать во как! Конечно, я ее не бросаю.
Она же немножко дура. Что она без меня будет делать? Ну... ну
позвони ей, если хочешь. Только она, наверное, тебе не обрадуется.
Нет, ничего такого! Она просто никого, кроме меня не воспринимает!
Да, ей надо помочь. Да, ладно, я приеду, поговорим, дорогая. Ага.
Пока.
Ева стоит в тусклой ванной комнате,
ласково поглаживает никелированный обогреватель, и думает: «Почему
я это позволяю? Я ведь знаю. Все понимаю. Так почему я позволяю им
гадить мне на голову?! Почему я пускаю их в свой дом?»
Когда Василиса наконец-то уходит, Еве
звонят на домашний.
- Алло. Я вас слушаю.
- Ева, привет. Это Женя Батоева. Ты
помнишь меня?