Антия отвела взгляд.
И правда. Калечат. Но все лучше, чем стать заложником собственной силы и в итоге впасть в безумие!
Перестать узнавать даже самых близких.
– Я считаю…
– Меня не волнует, что вы считаете, тесса! – осадил девушку лорд Волен. – Вам нужна эта работа? Вчера вы ответили, что очень нужна.
Сжав в пальцах ткань юбки, Антия упрямо вскинула подбородок.
– Да! Нужна. Я все смогу сделать!
– Вот и хорошо.
Она видела, как лорд отвел руку в сторону, и замерла, как кролик перед ударом. В его ладони блеснул тот самый стилет, заиграл гладкими гранями. Кирам поднес клинок к своему лицу, позволил стали отразиться в потемневших глазах.
– Мне нужно знать, тесса. Очень нужно знать, что вы не потеряете голову, если что-то случится.
– Что-то… случится?
Как завороженная девушка проследила за стилетом, за витиеватыми зигзагами лезвия, за тем, как Кирам опускает его немного ниже и прижимает к шее, над воротником белоснежной рубашки.
– Не мешкайте, тесса, – сказал он с улыбкой. – Спасайте мне жизнь.
Лезвие резко дернулось в сторону, рассекая кожу, а белая ткань моментально пропиталась красным.
3. Глава 3
В первую секунду девушка просто не поверила своим глазам. Не могло это все происходить на самом деле! Не могло ведь, правда?
Еще вчера она спокойно спала у матушки Мириам, а сейчас сорвалась с места и ринулась к совершенно сумасшедшему мужчине, призывая на помощь всю свою выдержку и силы.
Перед внутренним взором в мгновение ока промелькнула вся жизнь.
Будто это не лорд Кирам осел на пол, с раной во все горло, а сама Антия, и сейчас, в последние мгновения перед забвением, она пересматривала значимые события прошлого.
Признаться честно, не так уж их было и много.
– Вы – сумасшедший, – причитала она тихо, зажимая рану рукой. По тонким пальцам пробежала крупная дрожь, а мужчина вообще никак не реагировал на ее старания.
Отключился, наверное. Сам не понял, что натворил!
“Спокойно, Антия. Ты должна делать все, как тебя учили. Ты тысячу раз исцеляла и не такие раны.
Ты – хороший лекарь и не смеешь медлить.
Не смеешь!”
Крохотные белые всполохи пронеслись от запястий до самых кончиков ногтей, под кожей распустились колючие “цветы”. Грудь сдавило стальным обручем, и первый вдох дался с невероятным трудом.
От сердца к ладоням потек дар, распространяя вокруг тепло и запах полевых трав. Мир смазался, расслоился, перестал существовать. Пропал кабинет; свет свечей, ярко-оранжевый и мерцающий, превратился в размытое, серое марево.