В светящемся коконе остались только Антия и Кирам.
Бледное лицо лорда дернулось, с губ сорвался болезненный стон, а края глубокого пореза вспыхнули белым огнем и медленно потянулись друг к другу – и через секунду сомкнулись, не оставляя после себя даже следы.
Ни тонкой полоски шрама, ни какого другого намека на безумную выходку лорда.
Антия даже удивилась. Слишком легко все получилось! Любой другой обычный человек потребовал бы чудовищного вливания сил и времени, чтобы исцелить подобный порез.
Любой человек погиб бы в считанные секунды после такого, но только не лорд Волен.
В сознании что-то щелкнуло.
Отдернув руки, Антия облизнула пересохшие губы и посмотрела вниз, на свое платье.
По юбке расползлись бордовые, кровавые пятна, а вместе с ними в душе́, как пятно плесени, разрастался гнев.
– Я поражен, – услышала она насмешливый голос мужчины.
Он смотрел на нее совершенно осмысленным взглядом, а тонкие губы кривились в такой усмешке, что Антия рефлекторно сжала ладони в кулаки.
– Не смотрите на меня так, тесса, – закинув руки за голову, Кирам ей бессовестно подмигнул. – Я хотел убедиться, что вы не растеряетесь в такой ситуации. Убить меня – вы бы не убили, но если бы замешкались…
Его слова оборвала увесистая звонкая пощечина.
В кабинете повисла одуряющая тишина.
И Антия нарушила ее первой. Подскочила на ноги, сверкнула взбешенным взглядом и, уперев перемазанные кровью руки в бока, нависла над ошарашенным лордом.
– Вы – псих! Что значит: “я не могла вас убить”? Если горло себе перерезать, то кто угодно встретится с Творцом! Вы истекали кровью, сознание потеряли! Вам совсем не жалко вашу дочь! Что было бы, если бы я не владела даром так хорошо, как владею?!
Кирам оказался на ногах быстрее, чем Антия успела пикнуть. Сжав рукой ее горло, он притянул девушку к себе, не оставляя между ними ни единого дюйма свободного пространства. Уперевшись ладонями в грудь мужчины, Антия не боялась его испачкать. На ткани и так не осталось живого места!
Плевать она хотела на его рубашку, на его злость и красное пятно, расплывшееся на бледной щеке!
Слишком сильны были гнев и шок.
Кому вообще могло прийти в голову так проверять лекаря?!
– Вы забываетесь, тесса Брея!
– Это вы забываетесь! Я не хочу, чтобы на моих руках была кровь одного дурака, без чувства самосохранения!