Запасной магазин к «баярду» нашелся кармашке саквояжа. Я
осмотрел патрон. Похож на мой от «браунинга». Позже разберусь. Я
сунул «баярд» и магазин в карман. Опасаться нечего. Оружие здесь не
регистрируют и не ставят на учет. Картотеки номеров нет, разве что
на похищенные. Сомневаюсь, что этот «баярд» украли. Подарю
кому-нибудь, например, Мише. Я его разочаровал, отказавшись
жениться на Поляковой, будет компенсация. Кстати, о них. Завтра у
меня визит, нужно подготовиться. Окинув прощальным взглядом
комнату, я покинул дом, оставив все, как есть. Покойник обмолвился
о прислуге. Завтра она придет и наткнется на труп. Побежит в
полицию. Та явится и обнаружит папку с расписками. Как я понимаю
здешние расклады, их передадут жандармам. Контрразведкой в
Российской империи занимаются они. Кому-то здорово поплохеет. А вот
нехрен торговать Родиной!
Угрызения совести меня не мучили. С чего? Бергхард завербовал
донора, а не меня – это раз. Во-вторых, я убил врага России. Его
все равно ждала виселица. Лучше, конечно, сдать жандармам, но
сомневаюсь, чтобы я бы смог довести по адресу. Покойный был мужиком
резким. Сиганул бы в переулок – и ищи его! Предположим, получилось
бы, ну, и что дальше? Карл обо мне рассказал. Писать явку с
повинной? Наказать, может, и не наказали бы, но клеймо шпиона
повесили. Конец планам. А у меня они обширные. Собираюсь по мере
возможности усовершенствовать врачебную практику в России. Если
получится, спасу тысячи жизней. Причем, приличных людей, а не этой
сволочи.
Улица встретила меня тишиной – выстрел внимания не привлек.
Возможно, не слышали – стены у дома толстые. Вот и ладно. Быстрым
шагом я дошел до перекрестка и свернул к набережной. Там порвал в
мелкие клочки и спустил в реку расписку. Затем стащил и зашвырнул
подальше в воду окровавленные перчатки. Запасные у меня есть.
Вспомнив, похлопал себя по карману. Пачка Бергхарда оказалась на
месте.«Все-таки ограбил!» – кольнула мысль. Я прогнал ее. Это не
добыча, а трофей, взятый с риском для жизни. Ведь Карл мог меня
застрелить. Повезло, что он не ждал подлости от легкомысленного
юнца. И признание, которое он написал, успокоило. Карл не мог
знать, что в этом теле – разум взрослого мужчины, да еще из
другого мира. Заподозри он – и мне пришел бы конец, пистолет
покойник выхватывал мастерски. Думаю, что и рукопашным боем владел,
в отличие от меня.