Он
послушно заскользил по бумаге карандашом. Я встал со стула и, не
опуская пистолетов, подошел и остановился сбоку, как будто
контролируя написанное. Он покосился, но промолчал.
–
Что теперь? – спросил, закончив.
–
Добавь: «в содеянном раскаиваюсь».
Он
хмыкнул и склонился над листком. Быстро написал фразу, но точку
поставить не успел. Ствол дерринджера ткнулся ему в висок. Карл
дернулся, но опоздал. Хлопнуло, будто пробка из шампанского
вылетела. Из раны вылетела струя крови, но я ждал этого, поэтому
заранее отступил в сторону. На ладонь, державшую дерринджер, кровь
все же угодила, испачкав перчатку. Не страшно, выброшу.
Бергхард ткнулся лицом в стол. Кровь из раны залила
столешницу, запачкав исписанный листок. Не беда, кому нужно
прочтут. Я взял руку Бергхарда и вложил в нее дерринджер, оставляя
на нем отпечатки пальцев, затем отпустил. Пистолет стукнул о пол.
Вот и все. В фильмах, которые я смотрел, так имитировали
самоубийство. Надеюсь, прокатит. Сунув «браунинг» в карман, я
стащил перчатку и проверил пульс немца. Мертв. Можно заняться
собой. Я застегнул мундир и надел пояс. Проверил, не забыл ли чего?
Все оказалось на месте. Дальше действовал, как автомат. Надев
перчатку, достал папку из саквояжа и нашел в ней свою расписку.
Скомкав, сунул в карман. Проверил, нет ли еще. Не оказалось. Зато
нашлись расписки других агентов, и их оказалось немало. Я пробежал
глазами листки. Ни фига себе! Начальник оперативного отдела штаба
корпуса, высокопоставленный интендант, крупный промышленник,
секретарь губернатора Минска… Шпионская сеть у Бергхарда оказалась
обширной. Я-то думал, что он чванливый дурак. Не походил фриц на
успешного резидента в моем представлении. Меня даже не обыскал.
Хотя, что я знаю резидентах? Видел их в кино – и только. Времена
здесь патриархальные, нравы незамысловатые, шпионские донесения
шлют по почте. А как иначе? Телефонов мало, и они под присмотром,
телеграф – тоже. Раций нет, портативных фотокамер не придумали.
Мрак…
Насчет денег Бергхард не соврал – в саквояже их не оказалось.
Ну, и ладно, не грабить пришел. Зато обнаружился пистолет.
Маленький, никелированный, с накладками из слоновой кости на
рукояти. Красивая игрушка. На накладке по диагонали выгравировано
«Bayard». И с чего покойника тянуло к малышам? Мог бы и чего
солиднее прикупить. Пистолет стоит недорого. Мой «браунинг» – 22
рубля, сотня патронов к нему – семь. Причем, патроны бельгийские, а
не российского производства. Продавец в оружейном магазине на это
особо упирал, дескать, российские ненадежны. Врал, конечно. На
фронте российские патроны стреляют без проблем. С таких вот мелочей
и начинается презрение к Родине.