[6] Орден Святого Владимира.
5.
Деникин не поверил нам и прислал в помощь врача. И кого? Я
обомлел, когда к лазарету подъехал автомобиль и вышедший из него
мужчина представился:
–
Бурденко, Николай Нилович, хирург-консультант Белорусского
фронта.
Сам
Бурденко! Человек-легенда из моего мира. Гениальный хирург,
которого в 1930-х приглашали за границу проводить показательные
операции. Создатель школы нейрохирургии в СССР и главный хирург
Красной Армии. Под его руководством была создана эффективная
система помощи раненым. В Великую Отечественную войну 70 процентов
их возвращались в строй. И это без антибиотиков и других привычных
нам лекарств! Советские врачи оперировали в походных условиях, в
неприспособленных для этого помещениях, при свете керосиновых лам и
добивались при этом отличных результатов в отличие от немцев. У них
методы были еще те. Они даже прижигали раны, как в Средние века!
Если наши врачи старались спасти раненую конечность даже при
гангрене, немцы ампутировали их, не задумываясь.
Бурденко заметил мое смятение и с любопытством посмотрел
сквозь очки.
–
Слышали обо мне?
– А
кто не слышал? – пришел на помощь Карлович. – Здравствуйте, Николай
Нилович! Чаю? Или пообедаете?
–
Сначала осмотрю командующего, – отказался Бурденко.
У
Брусилова он пробыл около часа. Сам снял повязку и исследовал рану.
Выслушал и выстукал генерала, заставив того морщиться. Затем
забинтовал и сделал нам знак выйти.
–
Удивительно! – сказал в коридоре. – Пациент слаб, что неизбежно
после такого ранения и потери крови, но пребывает в сознании, да и
выглядит на удивление хорошо. Говорите, после ранения прошло два
дня? Не могу поверить! Рана почти затянулась.
–
Это Валериан Витольдович, – указал на меня Карлович. – Чудеса
творит.
–
Любопытно, – заинтересовался Бурденко. – А, ну-ка, молодой
человек!..
Пришлось рассказать все – об операции и свечении. Последнее
Бурденко не заинтересовало, похоже, счел фокусом. А вот об операции
расспросил подробно. Пришлось даже показать. Я взял резиновую
трубку для дренажа (здесь их называют «гуттаперчевыми), надрезал и
заштопал под надзором гостя.
– А
если сосуд полностью разорван? – поинтересовался Бурденко. –
Взялись бы шить?