— Есть болевые ощущения? — спрашиваю я его.
Семибратов останавливается, смотрит на меня, и я вижу, как по
его щекам текут слёзы.
[1] СНО – студенческое научное
общество
[2] ОЧМТ – открытая черепно-мозговая
травма
— Что с вами, Андрей Васильевич? — не на шутку пугаюсь я. —
Что-то болит?
— Нет, — трясёт он головой. — Наоборот, ничего не болит. Потому
и плачу.
— А, так это слёзы счастья, — облегчённо выдохнул я. — На вашем
месте я бы, вероятно, тоже не сдержал эмоций. Столько лет мучиться,
и тут на тебе – в одночасье всё проходит. Надеюсь, хворь к вам
больше не вернётся.
Он вытирает слёзы носовым платком, в него же мощно сморкается.
Поджимает на меня покрасневшие глаза.
— Но как, Арсений Ильич?.. Как вы это сделали?!
— Я же вам рассказывал о новых методах с применением восточных
практик. Вся проблема была в протрузии межпозвоночного диска. Я её
убрал, а заодно и купировал воспалительный процесс… Андрей
Васильевич, — приложил я ладони к груди, — простите меня за
наглость, а у вас борща или хотя бы холодной котлеты случайно не
найдётся? Эти процедуры столько энергии отнимают, а жиры, белки и
углеводы помогают её восстанавливать.
— Один момент!
Хозяин кинулся на кухню, послышался звук открываемого
холодильника.
— Борща нет, но жена рассольник делала вчера. И котлет нет, зато
сардельки есть, могу отварить. Макароны тоже могу в качестве
гарнира сварить. Или яичницу пожарить…
— Рассольник тоже сгодится, а сардельки можно и без гарнира, —
согласился я, тоже входя на кухню и сразу падая на табурет – ноги
держали плохо.
Пять минут спустя я уже вовсю уплетал густой рассольник,
сделанный по всем правилам кулинарного искусства, даже тонкие
ломтики лимона в тарелке плавали. Заедал куском «Сеяного»,
казавшегося мне невероятно ароматным и вкусным, хотя раньше особого
аромата за этой разновидностью хлебобулочных изделий я не наблюдал.
Андрей Васильевич уже варил в кастрюльке три сардельки. Хотел пять
сварить, но я сказал, что мне и трёх достаточно. Всё это время он
не уставал бормотать: «Это чудо! Я не верю своим глазам! Какие же
молодцы эти китайцы и какой молодец вы, Арсений Ильич!»
А когда я проглотил последнюю сардельку и, чувствуя приятную
тяжесть в желудке, согласно кивнул на предложение снова испить
чайку, Семибратов спросил:
— Арсений Ильич, как мне вас отблагодарить? Предлагайте любую
сумму… В пределах разумного, конечно.