- Забирай, - разрешил Кащей. – И пошли со мной, помощь твоя
нужна в одном деле.
- А я? – подала голос Яга Ягишна.
- И ты, старуха, тоже ступай с нами. Пригодится и твоя
помощь.
В капище Кумарби было сыро и ветрено. Ветер всегда поддувал в
этом глубочайшем из подземелий Костяного Дворца. Поднимался из
самой Нави. Пробирал до самых костей.
Джуда и Яга остались ждать Кащея наверху. Сюда с ним никто не
спускался. Даже старухи-ведьмы, охранительницы грани между живым и
мертвым, в это самое мертвое совались редко и ненадолго.
Шагая по оледеневшим ступеням, Кащей размышлял о своем каменном
яйце. Если бы он мог испытывать беспокойство – испытывал бы его.
Впервые за тысячи лет, с самого дня ритуала, он не знал, где его
игла. И эта утрата его... нет, не тревожила. Просто он понимал
умом, что сейчас его существование подвержено опасности, и это
нужно исправить.
Иногда полное отсутствие чувств мешало. Кащей не умел бояться,
не умел волноваться. Ему, в общем-то, были безразличны даже
собственные жизнь и смерть. Возможно, кто-то иной на его месте
защитил бы самую важную для себя вещь куда надежнее. Приставил бы
еще больше кустодии, наложил еще больше заклятий, замуровал сундук
в каменной толще.
Но Кащей не ведал страха. И потому не стремился прилагать усилий
сверх нужного. Давным-давно еще он рассчитал, что птица Гамаюн,
четыре гигантских дивия, мертвящее проклятье и несколько свернутых
колдовством чудовищ уничтожат любого случайного путника.
Если же кто-то явится не случайно, если будет точно знать, что
ищет, то уж верно и подготовится как следует. Придет во всеоружии.
А от всего не убережешься, накручивать запоры и ловушки до
бесконечности не выйдет.
И той защиты, что была, допрежь всегда хватало с лихвой. Четыре
тысячи лет висел сундук на дубу. Четыре тысячи лет никто не сумел
пройти даже через Косарей.
Случился на Буяне великий богатырь – одолел одного. И погиб.
Случились на Буяне хитрые корабельщики – одолели второго. И
погибли.
А перед этим еще и остров испакостили. Костры разводили, шашлыки
жарили.
Но и всего-то. Только два Косаря за сорок веков. Пожалуй, коли и
третьего бы победили, так Кащей бы все-таки выставил им замену, еще
кого на стражу привлек.
А так... хватало же всегда, с лихвой хватало.
Но теперь все изменилось. Сам Буян ушел под воду, целиком. И
ушел так глубоко, что Кащей так и не нашел на дне ни яйца, ни
сундука, ни даже дуба. Слишком уж перековеркалось все от удара на
острове.