— Спасибо, отец, — я благодарю его и протягиваю руку.
Он смотрит на мою руку, думает, а затем, крепко пожимает её.
— Я сделаю всё, что от меня требуется, пап, — признаюсь я, —
теперь я понимаю, насколько важно вернуть наш род на прежнее
положение.
— Молодец, сынок, — произносит отец, поменяв суровый взгляд на
снисходительный.
— А может и повыше, чем прежнее положение, — слегка улыбаюсь
я.
— Ой, балда, — отец смеётся, — послезавтра мы увидим, на что ты
способен, — он толкает меня в сторону кухни, — пошли обедать. Твоя
мать уже заждалась нас.
— Хорошо, — я слегка посмеиваюсь в ответ и иду на кухню.
Гадкое чувство всё не покидает меня. Да и не отпустит оно меня
до тех пор, пока я не вытащу друга из этой передряги. Но сейчас мне
нужно сосредоточиться на другом. Очень скоро будет инициация, от
которой зависит слишком многое.
В дверях мы встречаем тётю Клаву, которая накрыла на стол и уже
собирается уходить. Всё по правилам аристо.
— Здравствуйте, тётя Клава, — я приветствую её и делаю шаг в
сторону, чтобы пропустить её.
— Привет, Илюша, — мягко протягивает она и проходит вперёд, —
приятного аппетита вам, — бабуля обращается к нам обоим.
— Спасибо, — мы отвечаем одновременно с отцом и проходим на
кухню.
— Илюша! — мама встречает меня с доброй улыбкой на лице и
обнимает меня, — ну как всё прошло сегодня?
Я смотрю на отца, который, как всегда, очень серьёзен. Он грузно
садится на стул и пододвигается, не смотря в нашу сторону.
— Хотелось бы лучше, — я не вру, но и не отвечаю, что всё
печально.
Не хочу расстраивать маму. Она так добра ко мне. Она любит меня
всей душой и сердцем. Я это прекрасно вижу и чувствую.
— Ну ничего, родной, ничего, — приговаривает она, — всё будет
хорошо. Не сошёлся свет клином на этих тренировках.
Бам! Раздаётся стук, оглушающий всех в комнате.
Я оборачиваюсь и вижу отца, который с укором смотрит на мать. Он
держит сжатый кулак, только что стукнувший столешницу. Видимо, ему
очень не понравилось выражение мамы о моих тренировках.
— Екатерина! — он обращается к маме непривычно официально, — ты
опять за своё?
Мама ничего ему не отвечает и только отводит виноватый взгляд, а
затем, обращается ко мне.
— Ну всё, садись, кушай. А то еда стынет, — она садится рядом с
нами.
В воздухе повисает гулкая тишина. Отец начинает есть первым и я
решаю последовать его примеру.