Интересно, а какой сейчас год? И что значат эти буквы в его
датах рождения и смерти? Д.П. и П.П. Что это? Нужно будет спросить
у кого-нибудь.
Иду дальше и ищу самую свежую картину. Павел Гончаров (2222 -
2295). Хм. Если это самая свежая картина, значит сейчас где-то
2300-ый год. Плюс минус.
Ладно, нужно выйти из этой комнаты и разузнать, что к чему. Нет
смысла просто сидеть здесь и медленно сходить с ума.
Я отпираю ручку двери. Она со скрипом открывается. Я медленно
шагаю, слегка прихрамывая и осматриваюсь. Тёмный дом, посередине
большая кухня, коридор налево, справа явно коридор на выход. Ещё
лестница на второй этаж начинается с угла комнаты.
Я не успеваю пройти дальше, как слышу, что по лестнице кто-то
медленно спускается. Не буду прятаться. Мне кажется, это не в моём
характере вовсе.
Моему взору потихоньку открывается картина спускающейся женщины
преклонных лет. Это ещё кто? Моя бабушка? Женщина переставляет
только одну ногу, когда спускается, а на вторую она только
опирается, всем своим весом. Чёрное платье клёш, низкие каблуки на
замшевых туфлях, седые волосы, собранные в пучок и толстенные линзы
на очках. Она держит в руках серую тряпочку и медленно, по мере
своего продвижения вниз по лестнице, вытирает пыль с поручня.
Она чуть ли не взвизгивает, когда видит меня.
— Илюша! — тряпочка падает у неё из рук, — ой…
— Я подниму, — в любом случае, я дойду быстрее, чем эта пожилая
женщина доковыляет до низа.
Подхожу к нижней ступеньке, рядом с которой упала тряпка и
поднимаю её, через боль, пронзающую мою поясницу. Думаю, что
подниму взгляд наверх и увижу, как бабуля ковыляет вниз, крехтя и
вздыхая, но нет. Она уже на второй снизу ступеньке, почти напротив
моего лица. Я чуть не испугался. Как это она так?
— Э… — я не нашёл слов от удивления и только передал ей тряпку,
без слов.
— Илюша, тут меня все напугали, что ты память потерял, — женщина
проводит своей шершавой рукой по моей щеке.
В её глазах я вижу искренние переживания и любовь. Она любит
меня. Неужели и правда, моя бабушка?
— Вам правильно сказали, я полагаю… — я мешкаюсь и не знаю, как
обращаться к ней.
— Клавдия Анатольевна, — она разочарованно качает головой, поняв
по моему взгляду, что я не помню её, — но для тебя я всегда была
тётей Клавой, — поясняет она.
— Тётя? — я повторяю за ней и хмурюсь, ничего не понимая.