Но он был жив. Если, конечно, так можно было сказать про
неубиваемого проклятого.
— Ну, и что думаешь про него, приятель? — повернулся я к
Зырику.
— Оно было больше.
— Однозначно.
Однако оставлять его здесь я не собирался. Подхватил голову
телекинезом и…
Она рассыпалась красноватым прахом. А на вершине этой кучки едва
пульсировала энергией маленькая жемчужина, насыщенного
тёмно-красного цвета.
Именно от неё и исходил остаток проклятой ауры.
Я замотал её в кусок ткани и припрятал в карман, после чего
пошёл приводить в чувство медсестру.
Она очнулась быстро, после активации мной её энергетических
точек за ушами.
Медсестра — весьма симпатичная, должен сказать — вздрогнула и
посмотрела на меня испуганным взглядом. Потом по сторонам.
— Живая?
Снова на меня. — Д-да. А я что ус-снула?
— Почти. Посиди здесь, я сейчас посмотрю что в больнице и
вернусь, договорились?
— Нет! — заикание быстро прошло, она вцепилась в мой костюм, как
клещ. — Я одна не останусь! Хоть режьте! Не останусь!
Может, вырубить её обратно?
Хотя, нет. Пусть лучше будет со мной. Потому что этажом ниже я
Чуял людей, договариваться с которыми лучше, имея посредника.
Мы вышли в коридор. Она шугалась от каждого блика света, шороха
или стона, которые иногда издавали приходящие в себя
заражённые.
Но вела себя довольно тихо и помогала ориентироваться в
больнице. Благодаря чему мы уже через несколько минут стояли перед
кабинетом с табличкой «Операционная».
— Есть кто живой? — спросил я.
— А кто спрашивает? — послышалось оттуда.
— Это доктор Кацураги! — воскликнула медсестра и принялась
стучать по двери кулачками. — Господин Кацураги, откройте срочно!
Это Елизавета!
— Японец? — нахмурился я.
И тут же дверь открылась. Оттуда на нас взглянули несколько
молодых врачей и один азиат со строгим взглядом. На его груди
красовался бейджик: «Кацураги Т.Т».
Он посмотрел на мою одежду, частично заляпанную кровью
Себастьяна. Потом внимательно всмотрелся в глаза.
А потом я сделал шаг назад, уходя от выпада его кулака,
охваченного обжигающим золотым пламенем.
— Господин Кацураги! — крикнула Елизавета, благоразумно отойдя
подальше.
Второй удар. Но и от него я спокойно ушёл. С обычными людьми,
тем более не воинами, было легко.
— Довольно, — я сдержал его телекинезом и чуть оттолкнул
назад.
Но он не растерялся и, продолжая сверлить меня глазами, поднял
горящие золотом кулаки к бою.