А плоть не сгорала. Она только скукоживалась, словно из неё
выпаривалась вся флага. Но никаких углей, просто очень быстрое
уменьшение в размере.
Но самое интересное происходило с аурой Себастьяна. Пламя
буквально выжигало проклятье из неё, уменьшая её в размерах и лишая
силы.
Заражённые позади меня долбились всё сильнее, чуть ли не выбивая
оказавшуюся довольной крепкой дверь.
Надо бы отправить макр в Изнанку, пока они не прорвались.
Говорящая голова уже ничего не говорила. Она застыла с открытым
ртом. Красные глаза не шевелились, а смотрели вперёд, будто
сделанные из рубинов. А может, так оно и было.
Я начал ощупывать пространство поблизости, на наличие точки
перехода в Изнанку.
Как обычно это бывает, она оказалась в самом неудобном месте —
где-то в коридоре.
Ну, простите меня, господа пациенты. Ради вашего же блага,
придётся вас слегка растолкать.
Зырик залетел к долбящимся в дверь заражённым через соседнюю
палату, прямо в спины. От его лица я взглянул на них.
Не меньше двадцати набились в конец коридора и упрямо вдавливали
мою дверь. Однако там было так тесно, что они проталкивали и
противоположную, где лежала выключившаяся от шока медсестра.
Надо было разобраться с ними скорее.
Через Зырика я подсёк их ноги Псионическими Клинками в несколько
взмахов, а затем стал телекинезом оттаскивать их назад. Под их
красноречивое бульканье.
Голова болела всё сильнее, зато проход я расчистил. Потом велел
Зырику проследить за скукоживашейся головой Себастьяна. И вышел в
коридор с проклятым макром, запутанным в больничное одеяло.
Стоило мне показаться, как заражённые попытались «поплевать» в
меня проклятой магией. Но самых активных я закинул в соседние
палаты и закрыл на дверь, после чего пошёл к заветной точке.
Она находилась аккурат на перекрёстке коридоров. Щупальца моего
дара высвободились, погрузились в точку и раскрыли небольшой проход
на Изнанку, после чего я отправил туда злосчастный макр и закрыл
порыв.
В Истинном Виденье я проверил, что все нити оборвались. А из аур
заражённых стала стремительно вытекать проклятая энергия. Причём
гораздо быстрее, чем на острове Кальмарском.
Себастьян скукожился до размером небольшого ананаса. К тому
времени весь керосин, как и его кровь, просто выгорели.
Вот только аура его не рассеялась полностью. Пусть и стала
серой, практически сливаясь с окружающим фоном.