— А я вот думаю сделать из тебя и твоих ребят человеческую
многоножку, только ты, чур, в середине будешь. Попробуешь на вкус
новую жизнь…
— Глюпый малчишка! Я хотел тебя пощадит, но ти сам виноватая…
Виновистый…
— Виноват, — поправил я его, но Карл вконец съехал с катушек и
зашипел что-то на своëм утробном ломанном языке
Он гневно распростëр руки и из каждой, словно извивающиеся
хлысты, вырвались тëмно-зелëные нити и присосались к двум умершим
химерам.
Обуглившиеся трупы наполнились энергией и даже появились новые
ткани, заменившие собой мышцы. Среди них знакомый уже мне Иван
Петрович — изуверы каким-то образом сумели разморозить башку купца,
и теперь она красовалась с вываленным, раздувшимся синим языком на
туловище двухметрового медведя. Тот в нетерпении ломал пол,
разбрасывая в стороны камни.
Вторая химера — летучая мышь. Ей просто вскрыли черепную коробку
и запихнули человеческий мозг. Он как вязанная розовая шапочка с
прожилками колыхался на её голове. Сама же тварь имела размах
крыльев в полметра.
Я думал, она будет нападать исподтишка, но вместо этого с ходу
едва не вывела меня из строя конусом звуковой волны. Однако я успел
ознакомиться с этим типом магии на дуэли с Мещерским, потому был
готов. Всего-то нужно было пустить ей навстречу цилиндр воздуха и
атака развеется.
Но расслабляться некогда — тот самый пëс со змеями смог обогнуть
«Петровича» и бросился на меня в лобовую атаку. Я наказал его
вырвавшимся из земли каскадом огненных шипов. Даже отскакивать не
пришлось — химеру объял огонь, и та жалобно заскулила.
Вот ещë одна особенность этих подчинëнных существ — чувство боли
никуда не девалось. А вот с поднятыми медведем и мышью было
по-другому. Это, по сути, некроморфизм, только химерический. Тем и
выгодно это направление некромантии — у твоего существа считай две
жизни: одна реальная и одна загробная. Но возни с ними гораздо
больше.
У химер высокая смертность, прежде чем они войдут в стабильную
фазу и некроманту нужно много расходного материала: постоянно
ухаживать за «питомцами», лечить. Без этого они разваливаются.
Однако есть и плюсы: друидизм здесь не нужен, потому что теряется
сама суть животного.
Они становятся составными: двух-, трëх-, пяти-,
десятисущностными и более, в зависимости от силы и опыта хозяина, а
также его целей. Высокая вариативность животных — вот основной плюс
химеризма, но это лишь верхушка айсберга.