Скопин-Шуйский внимательно слушал, с каждым моим словом его лицо
темнело все больше, пока окончательно не стало серым, не отличимым
от цвета его расшитого кафтана.
- Сколько добрых воинов пало..., - прошептал он, - сколько
жизней загубили. А Дмитрий Иванович, он точно не сын Грозного?
- Точно никто не знает, - ответил я, - но наши историки почти
уверены в этом.
- Сколько жизней за обман, - на князя было больно смотреть, - А
я? Где был я?
- Тебе не понравится.
- Я же услышал от тебя страшные вещи, Филипп. Вряд ли что-то
может быть хуже.
- Ты храбро сражался, стал великим полководцем. Разбил поляков,
не знаю сколько точно раз, но пару раз точно. Спас Троице-Сергиеву
Лавру, выгнал одного из самозванцев от Москвы. Но погиб на пиру,
выпив отравленное вино, которое дали тебе по приказу Василия
Шуйского, - сделав небольшую паузу я продолжил, - по крайней мере
так думают историки.
Князь сел на пол. На него было больно смотреть. В поднятых на
меня глазах читались боль, отчаяние и надежда, что мои слова это
просто плохая шутка. Наконец он сказал.
- Филипп, я не хотел этого говорить. В конце сеней есть дверь.
Тебе нужно просто ее открыть. После этого все закончится. Для меня
точно.
- Что ты имеешь ввиду?
- Понимаешь, - каждое слово давалось ему с трудом, - то, что ты
мне сказал, мне не говорил никто. С того момента, как я сюда попал,
со мной говорили уже двое, ты третий. Первый потерялся, не зная,
что сказать, и шептал, чтобы я исчез. Второй говорил на странном
польском, и я, если честно, не понял не слова. Слова понятные, но
смысл нет. Хотя его kurwa я понял, - усмехнулся он, - Ты сказал мне
правду, я чувствую это и благодарен тебе.
- Где они?
- Не знаю. Я засыпал, а как просыпался, видел следующего.
- Что меня ждет там?
- Неизвестность. Может, слава, а может и та чаша, которая
предназначена мне. Только от тебя зависит.
- Я могу отказаться?
- Ты выберешь забвение? Мне так не кажется.
- Почему я должен тебе верить?
- Знаешь, ты мне не показался трусом, - Скопин-Шуйский встал,
его голос преобразился, стал увереннее, как будто не было в нем
того отчаяния, сковавшего его минуту назад, - и я знаю, что ты
войдешь. Как минимум потому, что хочешь знать больше. Мы в этом
похожи. Я тоже хотел знать больше, и мой вопрос привел сюда.
Теперь, получив на него ответ, пришло время платить долги. За
дверью тебя ждет твой ответ. Ведь ты хочешь узнать, почему ты
здесь?