Сделав усилие, я смог сесть и наконец осмотреться. Вокруг не
было ничего, способного дать мне хоть какую-то информацию: обитые
тканью стены, небольшая икона в углу, свеча из мутно-белого воска
там же, небольшое окошко над моей головой. В противоположном углу
стоял небольшой стол, на котором ровными стопками лежали листы
пергамента.
И тут я опустил глаза и увидел руки. Нет, руки, в общем, ничем
не выделялись. Руки как руки. Если бы не факт, что они совершенно
точно не принадлежали мне. Ничего не понимая, я оглядел себя.
Я никогда не мог похвастаться хорошей физической формой -
несколько купленных и почти не используемых абонементов в спортзал,
пару лет игры в волейбол в школьной команде и год занятий в секции
исторического фехтования, где я, впрочем, больше получал синяков,
чем удовольствия, окончательно меня убедили в мысли, что я могу
только мечтать о хорошей форме. Сейчас же я смотрел на хорошо
развитое тело, на котором не было видно следов вечного спутника
ненормированного рабочего дня - вредной пищи.
Я не большой любитель розыгрышей, но прямо сейчас мне очень
хотелось, чтобы это был именно он. Почему я? Чем я заслужил? Ну
все, хватит себя жалеть, нужно что-то делать.
Тут я заметил, что лежал я вовсе не на лавке. Подо мной был
настоящий, окованный железными полосами сундук. Иных претендентов
на него вокруг не наблюдалось, а значит, скорее всего мой. Гудение
в голове слегка ослабло, и я наконец сумел встать. Так, пора
посмотреть, что мы имеем.
Внутри открытого сундука, на мою удачу незапертого, лежал
небольшой свиток из пергамента, перевязанный льняной веревкой,
увесистый мешочек, приятно позвякивающий содержимым в руке, и
небольшой кинжал. Оставшееся место внутри сундука занимала одежда:
несколько рубах и сотканные из льна штаны.
Я взял в руки свиток, и развязав бечевку, невероятно
обрадовался. Текст, хоть и написанный на старославянском, был мне
понятен. Навыки моего тела не остались исчезли вместе с его первым
хозяином, хоть что-то хорошее за сегодняшний длинный день.
На листе пергамента вязью, без пробелов, было написано:
«Князь, по вашему указу я, холоп ваш Семка, учинил розыск. В
7110 году от Сотворения Мира, инок Юрий, в миру бывший Гришкой
Отрепьевым, прибыл в Спасо-Ефимьевскую обитель. Игумен, кланяясь
вам княже, велел указать, что приняли его, но был тот в службе и
послушании неприлежен, а роста невысокого, в плечах широк, шея
короткая, руки сильные, а бороды вовсе нет. Из монастыря выехал он
в том же году, куда игумену неведомо».