Несколько секунд в комнате царила тишина, разбиваемая только ритмичными вскриками и стонами из соседнего номера. Потом Ник хмыкнул и перевернулся на спину, закидывая руки за голову. Меня накрыло запоздалой мелкой дрожью. Я до последнего не была уверена, что он остановится. Или что я остановлюсь.
— Ты права, — сказал он в потолок. — Это было бы сложно.
Я натянула покрывало на плечи.
Ник так и лежал, пока Гриша не закончил свой секс-марафон. Женский голос, ахающий все чаще, наконец взвился пронзительным то ли криком, то ли стоном, ему вторило мужское рычание, кровать ударилась о стену в последний раз — и все затихло.
— Можно возвращаться, — прокомментировал Ник. — На второй заход не пойдут? — забеспокоилась я. — Нет, Гришеньке будет влом, — хмыкнул он, вставая с кровати.
Мягкие шаги прозвучали до двери номера — и вспыхнул свет. Ник вернулся к столу у окна, забрал очки и зацепил дужкой за ворот футболки. У выхода он вновь задержался, положив ладонь на дверную ручку.
— Если бы я не признался, что у меня есть женщина, — сказал он, глядя в пол. — Мы бы сейчас… — Нет, Ник! — Кто знает, — хмыкнул он и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Я мгновенно слетела с кровати и задвинула внутреннюю щеколду. Прислонилась к стене, чтобы отдышаться, словно вложила в этот рывок всю свою энергию.
Глава десятая. Ариадна молчит
Когда утром я спустилась на завтрак, Ник и Гришенька уже встали. Они сидели за столом, обставившись чашками с черными кофе и стаканами с апельсиновым соком и с отвращением ковыряли какую-то еду. Я попыталась сделать вид, что спросонья их не заметила, но…
— Ариадна! — завопил Гришенька на весь ресторан. — С добрым утром! Иди сюда, мы тебе столик заняли!
Я с тоской оглядела совершенно пустой зал, попрощавшись особенно печальным взглядом с креслом у окна, которое полюбила еще вчера, вздохнула и пошла к дорогим коллегам.
— Кофе? — спросил Ник, подзывая официанта. — Сок? Шампанское? — Яичницу с беконом и тост с маслом, — буркнула я, злорадно наблюдая, как перекашивает Гришеньку только от упоминания жирной еды. Сейчас еще принесут шкворчащую яишенку и ему совсем поплохеет!
Увы, бекон даже близко не был хрустящим, масло оказалось невкусным — надо было не выпендриваться и брать что-нибудь местное, острое и с кимчхи. Но зрелище бледно-зеленого Ника, наблюдавшего за тем, как я намазываю тост тающим маслом, того стоило.