– Итак, джентльмены, – с долей сарказма озвучила Глэдис, перейдя
на неформальный стиль общения. – ваши разногласия настолько
непримиримы, что вы решительно настаиваете на помятии своих лиц и
не хотите закончить дело миром?
Глэдис чересчур вредная. Да кто с такой дружить станет? Что за
подначка: смысл слова джентльмен давно шире системы пэрства или
сословия джентри. Можно слово джентльмены произносить с большим
уважением?
– Он оскорбил мою девушку. – попытался сыграть на публику
Хупи.
– Ты сейчас в первый раз её своей девушкой назвал. – пожал
невозмутимо плечами, снимая и передавая Клайву школьный пиджак,
жилет, галстук и незаметно разминаясь. – Вы пытались выставить меня
доносчиком. При том, что Тайлера я от глупости уберег. Парниша, ты
отказываешься воспринимать реальность. Маргери мне не нужна, как и
твои услуги.
– При чем здесь Кристофер Тайлер? – удивилась Глэдис.
Не знаю в каком виде ей доложили о намечающейся драке. Маргери
не поделили, лидерство в классе или еще что. Про первогодку,
попавшего в лазарет, то ли не успели, то ли она внимание не
обратила.
Выслушав мои разъяснения, она уставилась на Хупи.
– Серьезно? Ты настолько туп, что не сумел придумать лучшего
повода публичной диффамации бывшего друга? – высмеяла Глэдис его. –
Эйвер Дашер изрядно глуповат, у него ужасный вкус, но разве сдал он
вашу компашку, когда вы разбили окно в директорскую? Наоборот, взял
всю вину на себя, хотя мог, как ты выражаешься, выслужиться передо
мной. Или сегодня какой-то особенный день для такого
самовыражения?
Я боролся между желанием расцеловать милую Глэди в губы и
шлепнуть ниже талии. Побеждал компромиссный вариант: выполнить оба
действия. Вот отчего глупый-то сразу?
– После казни тёмного, Эйв сам не свой. – пискнула Маргери,
переводя стрелки.
Настойчивое педалирование подобной темы меня конкретно бесило.
Эйв уже не Эйв, но им-то откуда знать. В какую игру они со мной
играют?
Глэдис повернулась и вонзила в меня свои глазки. Да сколько
можно расстреливать меня своей красотой. У меня не сердце, а
голландский сыр уже.
– Рога не выросли, татуировок не появилось, пена не идет, глаза
по-прежнему щенячьи. – вынесла она свой приговор. – В чем он сам не
свой? Расстался с тобой, вот ты и бесишься?
Спорить с Глэдис вообще небезопасно: вскрывает словами, как
консервный нож банку из фольги. Губы у Маргери затряслись, но
инстинкт самосохранения сработал. Спряталась за спины и больше не
отсвечивала.